Братья по разуму - Олег Дивов Страница 8

Через десять минут он заглушил двигатель, вывел на монитор телевидение, нашел в эфире музыкальную программу, заложил руки за голову и, зевая, принялся ждать. В стоящих вокруг плотной стеной машинах курили, жадно глотали охлажденные напитки и грязно ругались. Впереди две девчонки в открытом джипе без кондиционера и холодильника тоже нашли выход – стянули пропотевшие майки и откинулись позагорать. На бесплатный стриптиз глазели из-за плотно закрытых тонированных окон невольные зрители. Это была по московским понятиям хорошая пробка. Никто в ней не сходил с ума, не дергался, не толкался бампером – людей просто разморило, и все.

В окно справа деликатно постучали. Игорь пригляделся и, удивленно подняв брови, разблокировал дверь.

– Уффф! – выдохнул Лавров, референт и компьютерщик Спецотдела, ныряя в кондиционированную прохладу. Некоторое время он шумно и жадно с наслаждением дышал, глядя на Игоря выпученными глазами.

– Ну как там, за бортом? – улыбнулся Игорь.

– Смерть… – прохрипел Лавров, мотая головой и облизывая губы. Игорь обернулся, разгреб скопившийся на заднем сиденье мусор, откинул крышку холодильника, извлек запотевшую жестянку пива и сунул ее коллеге. Тот благодарно хрюкнул и надолго к банке присосался. Игорь завистливо вздохнул.

– Хххааа… – Лавров смял в кулаке опустевшую банку и не глядя кинул ее через плечо. У Игоря в машине так было принято. – Спасибо, Боец, уважил. А как я тебя вычислил, а?

– Для пешехода неплохо. Ну сиди, остывай…

– Да нет, я по делу, я пойду сейчас. На, держи, – Лавров покопался за пазухой и достал несколько тонких слипшихся листков.

Игорь сначала широко открыл рот, потом внимательно посмотрел на Лаврова, потом уважительно присвистнул. Листки были покрыты бессмысленной внешне неразберихой шрифтов – обычный тест принтера. Но если Лавров их принес, значит, на бумаге было что-то важное. А откуда Лавров это важное украл, Игорь догадывался.

– Как ты это вынес со Службы, Мишка? – спросил он.

– Лучше не спрашивай. Это, Боец, такое ноу-хау, которое не продается. Значит, смотри. Вот строка, вторая снизу, это ключ. Только я тебя умоляю, как расшифруешь, не распечатывай и не копируй. Почитаешь, и все. И стирай тщательно, помнишь, как я тебя учил?

– Помню, помню…

– Дай слово, что сотрешь.

– Миш, да ты…

– Я что сказал?

– Мишель, клянусь.

– Вот так-то.

– Слушай, дружище, раз все так серьезно, может, мне и читать это не стоит?

– Стоит, – улыбнулся Лавров. – Не уверен, что это новая для тебя информация, но… Я бы гадом был последним, если бы ее не спер. Тут мно-ого чего интересного про твоего папулю.

– Ага… – Игорь отвернулся и закусил губу. Руки его аккуратно складывали листки. Он задрал штанину и сунул документ за голенище сапога.

– Понимаешь… – сказал Лавров. – Это новое железо, которое нам поставили, у него возможности фантастические. Это уже не компьютер, это просто черт знает что. И я его малость расшевелил… И случайно пробился на помойку…

– Куда? – переспросил Игорь, по-прежнему глядя в сторону и думая о чем-то своем.

– На помойку. Ты не в курсе, извини. Это такая база данных неопределенного характера. Чисто справочные материалы, и знакомиться с ними не обязательно. Потому что они ничего не проясняют, а неподготовленного человека могут скорее запутать. С ними и не работает никто, наш патрон, например, на помойку не заглядывал ни разу, это точно, я же для него все документы готовлю… Он, наверное, и код доступа забыл. А я этот код того… Нащупал. Ну и давай крутиться, пока не засекли… Видишь ли, Боец, это хоть и помойка, но закрыта она по форме ЭКСТРА. Так что про нее такие легенды ходят…

– И что? Интересно оказалось?

– Не-а, – Лавров отрицательно мотнул головой. – Я тоже на многое рассчитывал, а там… Какие-то обломки каких-то архивов. Действительно неопределенного характера. Я просто ничего не понял. Но вот это, – он протянул руку и щелкнул пальцем Игоря по штанине, – произвело на меня впечатление. Надеюсь, и тебе… понравится.

– Значит, про отца… – пробормотал Игорь задумчиво.

– Да там про всех, – непонятно ответил Лавров. – Ладно, Боец, пойду я. Ты звони если что.

– Спасибо, Миша, – сказал Игорь. – Сам знаешь, за мной не пропадет. Как минимум с меня литр.

– Да, ты уж не стесняйся, – усмехнулся Лавров, хлопнул Игоря по плечу и ловко вынырнул из машины.

Игорь проводил его взглядом, достал сигареты, сделал музыку погромче и, закурив, принялся рассматривать загорающих девиц. Пробка стояла с упорством, достойным лучшего применения. В сапоге зудела краденая информация.

* * *

Дома Игорь первым делом залез в холодильник и, с сожалением отпихнув в сторону пиво, вытащил банку апельсинового сока. Алкоголь Игорю был сейчас противопоказан, он все еще восстанавливался после энергетической атаки.

Клякса, маленький черный мячик, вертелась под ногами, демонстрируя восторг и норовя запрыгнуть в руку. Игорь поймал ее и пустил гулять под рубашку. Но клякса тут же прилипла к солнечному сплетению и затаилась на животе хозяина, толчками вбрасывая в поврежденную ауру тепло и покой.

В кабинете Игорь зарядил документ в сканер и, как только информация была считана, бросил листки в утилизатор. Запустил дешифровальную программу, ввел ключ и, прихлебывая из банки, принялся ждать. Документ оказался небольшим, и когда на мониторе возникли первые слова, Игорь жадно впился в них глазами. И понял, что Лавров не ошибся. Непосвященному человеку, даже эксперту Службы, документ с «помойки» не был нужен. А вот Игорь в нем нуждался, и весьма. Потому что документ касался его, Игоря, лично.

Категория: ЭКСТРА

Тип: документ

Характер: стенограмма

Тема: форсированные экстрасенсы

Принадлежность: выборка из стенограммы выступления первого заместителя директора Федеральной Контрольной Службы П.С.Богданова на диспуте-семинаре для работников центрального аппарата.

ДОКЛАДЧИК: …общество не любит тех, кто выделяется. Это закон. Любые заметные отклонения от среднего уровня должны быть ликвидированы. Выродки и мутанты обществу ни к чему.

Правило «выбраковки» лежит в подсознании человека с доисторических времен. И если взрослая особь уверяет, что это неправда, – она врет. Потому что, будучи ребенком, она яростно клевала сверстников – «слишком умных», «слишком глупых», а также с дефектами речи, заячьей губой и так далее. Ребенок не разбирает, кто ты – вундеркинд или дебил, генетический урод или жертва родовой травмы. В вопросах «выбраковки» ребенок безукоризненно честен. Исполняя правило волчьей стаи, он старается пресечь отклонение от нормы.

Но если «отклонившийся» все-таки выживет, у него будет в сто раз больше шансов реализоваться, чем у самых здоровых и самых нормальных.