Дочь Нефертити - Татьяна Семенова Страница 76

Рядом со слугами, отвечающими за одеяния, парики и сандалии, стоял хранитель ювелирных украшений. Он держал в руках резную шкатулку, где лежали великолепные кольца, серьги, браслеты, ожерелья, декоративные амулеты, подвески и пекторали. Большинство изделий были ярко разукрашенными и тяжёлыми от драгоценных и полудрагоценных камней. Пекторали состояли из инкрустированных золотых пластин, со сложным резным рисунком. На одних в центре изображался картуш владычицы, окружённый соколами. На других — «всевидящее око» и священный скарабей, обрамлённые великолепным рисунком, выполненным из полудрагоценных камней. Каждый камушек вставлен точно на свое место и окружён тончайшей золотой проволокой. Камни все яркие и непохожие один на другой: красновато-оранжевый сердолик, синяя ляпис-лазурь, голубая бирюза, желтовато-прозрачный алебастр, чёрный, жёлтый, красный обсидиан и пурпурный гранат. Пекторали были прикреплены на крупные бусы из таких же камней, и носили их поверх ожерелья на груди. Кольца, браслеты и серьги были сделаны из золота, серебра или электрума, сплава золота с серебром, и тоже обильно украшены камнями.

Из всего, что было в шкатулке, владычице надлежало выбрать нагрудное многоярусное ожерелье и по крайней мере три пары браслетов: одну на запястья, другую на предплечья, третью на щиколотки. Что же касается серёг, колец и подвесок, то Анхесенамон в дни траура надевала их с неохотой, ведь почти все эти украшения были подарены Тутанхамоном в дни их счастливой и безоблачной совместной жизни. Преподнося изысканные украшения, выполненные искусными мастерами, Тутанхамон говорил ей: «Всё это я дарю моей прекрасной жене, моей возлюбленной — госпоже Двух Земель, которая красива, как лотос и нежна, как лепесток лилии»… Воспоминания тревожили и мучили сердце Анхесенамон, которое и так болело от невосполнимой потери.

Итак, вся многочисленная челядь толпилась в покоях владычицы. Каждый ждал, когда наступит очередь приблизиться к Анхесенамон, чтобы исполнить свои обязанности. За дверями покоев находились другие слуги и придворные, ожидавшие своего часа. Это были управляющие, следившие за хозяйством госпожи; личный писец, записывающий распоряжения и письма; всевозможные сановники; носильщики зонта и царского опахала; свита владычицы; придворные и их жёны, пришедшие пожелать доброго утра Анхесенамон и справиться о её здоровье, и многие другие.

Первая дама карандаша, склонившись над царицей, умело подводила веки своей госпоже тоненькой кисточкой. Затем она почернила брови и, закончив свою работу, робко обратилась к Анхесенамон:

— Божественная владычица, любимица богов! Да будешь ты жива, здорова и невредима! — тихо, благоговейно произнесла служанка почти в самое ухо Анхесенамон. — Да будет в твоём сердце милость Амона! Я — верная служанка твоя, и сердце моё пребывает в печали. С тех пор, как ты не можешь заснуть, о, добрая, могущественная госпожа, я не нахожу себе покоя. Я без устали пребываю в поисках, как помочь и что сделать полезного для владычицы, как утешить её душу и успокоить утомлённое сердце. И вот вчера я узнала, что в наш город прибыли чужеземцы. Но это не простые чужеземцы. Говорят, они знают множество интересных историй и сказок и даже обладают магической силой.

Анхесенамон с любопытством взглянула на служанку. Видно было, что её заинтересовали слова Первой дамы карандаша.

— Эти чужеземцы, — продолжила служанка, — выглядят необычно и таинственно. Может, они сумеют развлечь мою госпожу или даже принесут покой её сердцу своими заклинаниями.

— Ты видела их? — спросила Анхесенамон.

— Нет, — ответила служанка. — Чужестранцы прибыли только вчера. Но, говорят, — и она понизила голос до шёпота, — что таинственные путешественники могут общаться с богами.

Анхесенамон немного оживилась. Она устала от царившего во дворце однообразия. Она устала от бессонных ночей и тех скучных и много раз пересказанных, невыносимо знакомых историй — владычица уже сама могла бы их кому угодно прочесть наизусть. «Быть может, эти чужеземцы и вправду способны меня развлечь?» — подумала она и сказала:

— Приведи их ко мне.

— Но дозволит ли Аи? — с тревогой спросила Первая дама карандаша. — Ведь он оберегает твой покой, госпожа, и никому не разрешает тревожить тебя.

— Я устала от его опеки, — недовольно произнесла Анхесенамон. — Приведи их ко мне. Я приказываю!

— Слушаюсь, моя госпожа, — покорно произнесла служанка. — Я приведу их к обеду.

Анхесенамон повеселела, и это не скрылось от глаз других слуг, которые напряжённо прислушивались к разговору.

— Я довольна тобой! — сказала Анхесенамон громко, чтобы слышали все остальные слуги. — За такую заботу о своей госпоже я награжу тебя.

Первая дама карандаша почтительно поклонилась и с улыбкой удалилась из комнаты выполнять распоряжения Анхесенамон.

«Наконец хоть кто-то из моих подданных проявил настоящую заботу обо мне, — подумала Анхесенамон. — Все слуги только исполняют обязанности, плетут интриги и сплетничают. Их совсем не трогают мои тревоги и волнения. Все находятся во власти моего визиря, постоянно следят за мной, подслушивают и подглядывают. Среди них нет почти никого, кому я могла бы по-настоящему довериться. Вот и письмо, которое я написала Суппилулиуме, наверняка перехвачено… Хеттский принц уж должен прибыть во дворец, а его всё нет. Неужели моё письмо не дошло до хеттского правителя? Но ведь послы, которых он направил ко мне, сами убедились, что всё без обмана. Где же хеттский принц? Почему Суппилулиума медлит? Осталось всего несколько дней до погребения… Если бы рядом была моя мать Нефертити, она бы поддержала меня. Она не дала бы мне упасть духом… А визирь Аи, — при одной мысли о нём Анхесенамон вздрогнула. — Он так влиятелен уже сейчас и даже не скрывает своего желания занять трон! Что будет, если он узнает о моей тайне?» — Она закрыла глаза и отогнала от себя страшные мысли. Она боялась Аи, боялась его проницательного долгого взгляда. Всякий раз, когда он пристально смотрел на неё, она старалась отвести глаза. Казалось, что он действительно читает самые затаённые мысли. Она хоть и была владычицей, но реальная власть принадлежала Аи. Слуги и придворные понимали это, поэтому всячески старались угодить «правителю». Они исполняли любые его поручения, даже самые низкие и грязные, все боялись его гнева. Ведь Аи, и только Аи, принимал все решения во дворце.

По окончании процедур владычица Двух Земель вышла из своих покоев и направилась в сопровождении слуг и придворных в Большой зал дворца, предназначенный для официальных утренних визитов.