Некрономикон. Аль-Азиф, или Шёпот ночных демонов - Абдул аль Хазред Страница 7

Времени на раздумья не было: преследователи были уже совсем близко. Я вскочил и, громко призывая на помощь, бросился навстречу всадникам. Как раз в этот миг халиф проскакал мимо меня, я же повернулся к преследователям. Первый немного обогнал остальных, и я очутился с ним лицом к лицу. В руке его я увидел сложенную кольцами веревку, которую он готовился метнуть. Но я опередил его: привычно размахнувшись, я метнул в него копье. Он качнулся в сторону, но уклониться не успел: копье ударило его в плечо. От всего этого он потерял равновесие и, соскользнув с седла, упал на песок. Лошадь же его, резко остановившись, затопталась на месте и дважды наступила на него. Подоспевшие тем временем его спутники от неожиданности осадили коней, что дало возможность халифу развернуться и встретить врага обнаженным мечом. Двое всадников проскочили мимо меня, третий же обрушил на меня огромный и, очевидно, очень тяжелый меч. Но я неожиданно для него резко и низко присел, и меч, просвистев надо мной, с силой ударил в песок. Всадник же, не успев ничего поделать, увлекаемый своим мечом вниз, приник к холке коня, оказавшись на моей высоте. Воспользовавшись этим, я схватил его за одежду и, притягивая к себе, нанес ему колющий удар кинжалом в грудь, стараясь попасть в сердце. Похоже, это мне удалось, ибо противник тут же обмяк и повис в седле, уже не пытаясь распрямиться. Второй всадник, следовавший прямо за ним, схватил его сзади за ворот и потянул на себя, пытаясь помочь. Но тот лишь беспомощно откинулся назад. Поняв свою ошибку, разбойник схватился за торчащий у него за поясом топор, но время было упущено. Я, схватив его коня за гриву, подпрыгнул и что было силы полоснул кинжалом по его шее. Хлынувшая потоком кровь обильно окропила мой халат, хотя я сразу отскочил, едва устояв на ногах, увлекаемый движением скачущей лошади.

Тем временем халиф, мастерски гарцуя на своем великолепном коне, ловко отбивался саблей от наседавших на него с двух сторон врагов, превосходящих его ростом и силой. Видя, что шестой всадник после гибели подряд троих своих товарищей остановился в нерешительности, я подхватил свое копье и метнул его в одного из противников халифа. Оно попало в бедро лошади, которая тут же, осев, повалилась на бок, придавив собой ногу всадника. В тот же момент халиф, воспользовавшись замешательством, достал саблей второго и двумя взмахами расправился с ним, после чего снес голову придавленному лошадью.

Я облегченно перевел дух, но тут вновь послышался топот коней, и с севера показались всадники, по виду похожие на тех, с которыми мы только что разделались, числом не меньше полутора десятков. Дело вновь принимало серьезный, скорее даже – безнадежный, оборот. Я схватил топор убитого мною разбойника, но не смог поймать ни одной из лошадей. Полезным сейчас мог бы оказаться лук, но меня не обучили стрельбе из него, так же, в общем, как и владению топором. Однако я сжал его в руках, полный предсмертной решимости. Халиф подъехал вплотную ко мне, держа в каждой руке по сабле.

– Как твое имя? – спросил он.

– Абдул аль-Хазред, о великий, – ответил я.

– Держись, Абдул аль-Хазред! – решительно сказал он.

Но вдруг из-за ближайшей дюны раздались воинственные крики, и на ее гребне показались десятка два пеших воинов. Это спешила на мой зов подвижная группа моей сотни. Бойцы что было сил бежали наперерез врагу, на ходу раскручивая пращи. Всадники вмиг были осыпаны камнями и копьями. Растерявшись, они осадили коней и не сразу догадались взяться за мечи. Благодаря этому ополченцы успели добежать до них и теперь ловко сновали между ними, уклоняясь от ударов, то и дело пуская в ход свое оружие. Мы с халифом, воодушевившись неожиданной переменой, бросились в схватку. Несмотря на то что несколько моих товарищей все же были сражены, численный перевес был на нашей стороне. Разбойники, поняв это, обратились в бегство. Тем временем из-за восточной дюны, взметая облака пыли, с гиканьем и свистом стремительно вылетел большой конный отряд. По богатым сбруям коней и роскошным доспехам я сразу узнал в воинах телохранителей халифа, во главе же отряда скакал один из его визирей. В воздухе засвистели стрелы. Но оставшиеся в живых «псы пустыни» уже исчезли, словно растворившись во тьме.

После того как всадники спешились и склонились перед повелителем, а мои ополченцы, упав на колени, коснулись лбами песка, халиф неторопливо слез с коня, бросил на песок одну из сабель, а вторую вложил в ножны. Визирь торопливо осведомился, все ли с ним в порядке, не ранен ли он, и призвал небеса вечно хранить его. Халиф снисходительно ответил, что с ним все в порядке, и в свою очередь осведомился, как обстоят дела в его лагере.

– Не беспокойся, о великий, – ответил визирь. – В лагере наведен порядок, все разбойники уничтожены. Только… мы подоспели недостаточно быстро: много людей погибло. Там был большой бой. Хвала Аллаху, что тебе удалось вовремя ускакать оттуда.

– Возможно, я ускакал вовремя, – ответил халиф. – Хотя мне было бы приличнее сражаться рядом с моими воинами. Но в той суматохе я просто растерялся и слепо подчинился призыву слуг спасаться. Однако опасность подстерегала меня не только в лагере. Очевидно, эти разбойники решили устроить на нас охоту. Меня преследовали, и я не спасся бы, если бы не этот достойный юноша и его отряд.

При этом он указал на меня. Поймав на себе удивленные взгляды благородных воинов, я едва не задохнулся от восторга, а мои друзья скромно опустили глаза. Но я чувствовал, что и их переполняет гордость за то, что именно они спасли от смерти или пленения самого халифа.

– Эти почти безоружные юноши сражались, как настоящие воины, – продолжал халиф. – А этот, – он снова указал на меня, – один уложил троих и помог мне справиться еще с двоими. Скажи мне, Абдул аль-Хазред: во многих ли боях ты участвовал?

– Это был мой первый бой, о великий, – ответил я.

Удивлению визиря и телохранителей не было предела. Халиф же медленно прошелся перед выстроившимися в ряд ополченцами, внимательно оглядывая их. На его лице явственно читался недавно пережитый ужас и понимание того, что он остался жив только благодаря нам.

– Кто вы? – спросил меня халиф.

– Мы – из Саны, – ответил я. – Там, за третьей дюной, стоит наша сотня. Я же стоял в дозоре и услышал…

– Ваша храбрость достойна награды, и вы ее получите.

– Позволь нам, о великий… – начал один из моих товарищей и осекся.

– Говори, – милостиво сказал халиф.

– Позволь нам взять оружие убитых разбойников, чтобы впредь доблестно служить тебе, – запинаясь от волнения, выдохнул ополченец.

Халиф жестом подозвал визиря.

– Повелеваю: все трофеи, собранные со дня выступления, раздать воинам этой сотни, – он махнул рукой на запад. – Всем этим молодцам выдать по десять золотых и подготовить фирманы на выделение земельных наделов в Сане с бесконечным наследованием. Остальным воинам сотни выдать по пятьдесят серебряных, и всем назначить жалованье наравне с основным войском. Абдул аль-Хазред, сколько твоих воинов погибло в этом походе?

– Сегодня – шестеро, о великий. И еще четверо застрелены раньше, стоя в дозоре.