Затонувшие города - Паоло Бачигалупи Страница 7

– Не беспокойся о лишнем рте, – сказала Маля, – Сальваторе заберет его, как только он сможет есть самостоятельно. А доктор пришлет тебе еды.

– И зачем ему только однорукая помощница? – спросила Амайя. – Тани поэтому умерла? Потому что у тебя нет руки?

– Я не виновата в том, что она забеременела.

– Нет. Но за что ей досталась в сиделки бесполезная китайская калека?

– Я не китаянка, – ощетинилась Маля.

Амайя просто посмотрела на нее.

– Не китаянка, – повторила Маля.

– У тебя кровь на лице. Китайское отродье до мозга костей, – собеседница отвернулась, но вдруг остановилась и снова посмотрела на Малю.

– Все время думаю, что с тобой не так? Почему миротворцы тебя выгнали? Если они отказались о тебе заботиться по дороге в Китай, то почему, Норн ради, мы должны это делать?

Маля пыталась сдержать закипающий в ней гнев.

– Ну, ребенок не китаец и не ошметок. Он родился в Баньяне. Возьмешь его? Или я скажу доктору, что ты отказалась?

Амайя посмотрела на Малю, как на кучу козьего навоза, но все-таки взяла младенца.

Как только ребенок оказался у нее в руках, Маля придвинулась ближе. Она посмотрела в лицо Амайи, прямо в глаза – ну, насколько могла посмотреть в глаза взрослой женщине. С удивлением Маля обнаружила, что почти сравнялась ростом с Амайей. Та отступила к лесенке, ведущей в хижину, и вцепилась в ребенка.

– Можешь называть меня ошметком, – сказала Маля, – китайским отродьем и как угодно еще. – Амайя попыталась отвернуться, но Маля удержала ее, смотря ей в глаза. – Мой старик был миротворцем, но моя мать родилась здесь. Если ты хочешь войны, давай, – Маля подняла обрубок правой руки и ткнула им в лицо Амайи, – может быть, порезать тебя так же, как Армия Бога порезала меня? Посмотрим, как ты обойдешься одной левой. Тебе понравится?

В глазах Амайи плескался ужас. На мгновение Маля почувствовала себя полностью удовлетворенной. «Вот теперь ты меня увидела. Наконец-то. До этого я была для тебя просто ошметком, а теперь ты меня разглядела».

– Маля! Что ты делаешь?

К ним спешил доктор Мафуз. Маля отпрянула и сказала:

– Ничего. – Но доктор Мафуз смотрел на нее испуганно, как будто она была взбесившимся животным.

– Маля, что происходит?

– Она назвала меня китаянкой, – сердито пояснила Маля.

– Но ты и есть китаянка! Это не оскорбление! – доктор всплеснул руками.

– Она угрожала мне, – вмешалась Амайя, – эта тварь мне угрожала. – Теперь, когда рядом появился доктор Мафуз, она впала в ярость. Рассердилась из-за того, что испугалась отродья войны. Маля приготовилась к головомойке, но не успела Амайя и слова сказать, как доктор взял Малю за плечо.

– Иди домой, Маля, – велел он.

К удивлению Мали, он вовсе не сердился. Просто Мафуз… устал.

– Иди, поищи Мыша. Нам нужно собрать побольше еды, чтобы помочь Амайе с новым младенцем.

Маля подождала немного, но смысла оставаться не было.

– Извините, – сказала она то ли доктору, то ли Амайе, то ли самой себе. Повторила: – Извините, – и ушла.

Мафуз всегда советовал ей потерпеть, не слушать оскорбления, а она чуть не ввязалась в драку. Она почти слышала его голос в голове, пока шла обратно к хижине доктора и искала своего друга Мыша: «Тихих сирот войны они могут не любить, но сочувствуют им. Но если они решат, что ты жестокая, то обойдутся с тобой, как с койволком».

Короче говоря, ее не тронут, пока она будет тихо себя вести. Но если только она высунется, девушку быстро окоротят.

Сунь Цзы говорил, что ввязываться в бой стоит только в том случае, если ты знаешь, как выглядит победа. Побеждают те, кто знает, когда нападать, а когда отходить, и Маля подозревала, что здорово сглупила. Она позволила врагу увидеть свое истинное лицо.

Ее отец бы рассмеялся, узнав об этом. Буйный нрав – одно из худших качеств для полководца, а тех, кто слышит оскорбления, легко победить. Маля поступила так, как всегда поступал народ Затонувших городов: бросилась в драку, не подумав.

Отец бы назвал ее животным за такое.