Гений - Мари Лу Страница 7

Я не верю Рейзору.

Не верю, потому что не понимаю, как он может скрываться в таком прекрасном помещении. В офицерском жилье в Вегасе — в голове не укладывается. Каждый его ковер из дорогого искусственного меха стоит не меньше двадцати девяти тысяч республиканских долларов. Десять электросветильников в одной комнате, и все включены. Форма на нем безукоризненная, новая. Даже пистолет на поясе изготовлен по спецзаказу. Нержавеющая сталь, возможно легкая, декоративная рукоятка. Такие пистолеты были у моего брата. Восемнадцать тысяч республиканских долларов, и ни центом меньше. Мало того, пистолет Рейзора, вероятно, распрограммирован, так что Республика не в состоянии его отследить по отпечаткам пальцев или местонахождению. Откуда у Патриотов деньги и знания, чтобы распрограммировать столь сложное оборудование?

Эти мысли наводят меня на две теории.

Первая: Рейзор занимает какой-нибудь начальственный пост в Республике, он что-то вроде перевербованного агента. Иначе как можно занимать помещение в казарме и оставаться нераскрытым?

Вторая: Патриотов финансирует кто-то с большим кошельком. Колонии? Не исключено.

Какими бы ни были мои догадки и предположения, мы вряд ли получим предложение получше Рейзорова. У нас нет денег, чтобы купить помощь на черном рынке, а без помощи нет ни малейшего шанса найти Идена или добраться до Колоний. К тому же я не уверена, что предложение Рейзора предполагает отказ. Он, конечно, никоим образом нам не угрожает, но, откажись мы, позволит ли он нам покинуть здание?

Краем глаза я улавливаю: Дэй ждет моей реакции на заявление Рейзора. Мне всего-то и нужно, что увидеть его обескровленные губы и печать боли на лице — лишь два из множества свидетельств того, что силы его покидают. Похоже, в данный момент его жизнь зависит от нашей сделки с Рейзором.

— Убить нового Президента? — говорю я. — Считайте, уже сделано.

Голос мой звучит отстраненно, будто издалека. На мгновение я вспоминаю встречу с Анденом и его покойным отцом в день, когда праздновали арест Дэя. При мысли о том, что мне предстоит его убить, желудок заворачивается узлом. Он теперь Президент Республики. После всего, что случилось с моей семьей, я должна радоваться возможности убить его. Но я не радуюсь, и это смущает меня.

Если Рейзор и замечает мою неуверенность, то ничем этого не выдает. Он просто одобрительно кивает:

— Я срочно вызову врача. Вероятно, бригада не сможет появиться раньше полуночи — у них как раз закончится смена. При таком плотном расписании быстрее не получится. А пока давайте поменяем ваши маскарадные костюмы на что-нибудь более презентабельное.

Он переводит взгляд на Каэдэ, которая сидит на диване, угрюмо ссутулившись, и с отсутствующим видом жует прядь волос.

— Проводи их в душ и выдай новую форму. Потом за ужином подробнее поговорим о нашем плане. — Рейзор широко раскидывает руки. — Добро пожаловать к Патриотам, мои юные друзья. Мы рады, что вы с нами.

Вот так мы формально присоединяемся к повстанцам. Может, ничего плохого в таком повороте событий и нет. Может, мне вообще не стоило спорить об этом с Дэем. Каэдэ жестом приглашает нас следовать за ней в коридор, по которому мы проходим до просторной душевой — тут мраморная плитка, фарфоровые раковины, зеркала, унитаз, ванна и душевая кабина с матовым стеклом. Я не могу не восхититься. Даже в моей квартире в Рубиновом секторе не было такой роскоши.

— Не торчите здесь весь вечер, — велит Каэдэ. — Мойтесь по очереди. А то познакомьтесь поближе и мойтесь вместе, если так будет быстрее. Возвращайтесь через полчаса.

Каэдэ ухмыляется мне (хотя улыбка не затрагивает ее глаз), потом показывает большие пальцы Дэю, тяжело опираясь на мои плечи. Она разворачивается и исчезает в коридоре, прежде чем я успеваю отреагировать. Не думаю, что она простила мне ее сломанную руку.

Как только Каэдэ уходит, из Дэя словно вынимают стержень.

— Ты мне поможешь? — шепчет он.

Я опускаю крышку унитаза и осторожно помогаю ему сесть. Он вытягивает здоровую ногу, потом сжимает челюсти и пытается вытянуть раненую. С его губ срывается стон.

— Должен признаться, — бормочет он, — я знавал времена и получше.

— По крайней мере, Тесс в безопасности, — говорю я.

От моих слов боль чуть-чуть сходит с его глаз.

— Да, по крайней мере, Тесс в безопасности, — эхом отзывается он, глубоко вздыхая.

Я ощущаю неожиданный укол совести. Лицо Тесс казалось таким милым, таким безукоризненно добродетельным. И расстаться им пришлось из-за меня.

А вот добродетельна ли я? Толком не знаю.

Я помогаю Дэю снять мундир и фуражку. Его длинные волосы прядями падают мне на руки.

— Дай-ка я посмотрю твою ногу.

Опускаюсь на колени, вытаскиваю из-за пояса нож. Разрезаю ткань его брюк до середины бедра. Крепкие, хотя и небольшие мышцы на его ноге напряжены, и мои руки дрожат, когда прикасаются к его коже. Я осторожно раздвигаю ткань, вижу бинт на ране. Мы оба задерживаем дыхание. На повязке обширное темное пятно, а под бинтом кровоточащая гнойная рана.