Крепость лжецов - Иван Константинов Страница 7

То, что со стороны представлялось смерчем, представало для его электронных чувств в совершенно ином облике. Столб из мелькающих светлячков, мириадов электронных частиц, вращающихся в раскаленном воздухе вокруг, соединялся с небом и едва заметной дымкой, разбрасывая в стороны нити электронных сообщений. Нити соединялись в сеть, которая распухала узлами и лабиринтами, указывающими на человеческие поселения вдалеке. Чуть ниже поверхности земли проступали менее заметные узоры, выдающие древние развалины, и военные базы с сохранившейся инфраструктурой. А высоко вверху, пробитая видимым даже при свете дня радиоизлучением звезд, парила еще одна, алая сеть – информационный обмен небесных городов. Заметно более разреженная, она, тем не менее, хранила в себе ощутимую мощь, а ее узлы сверкали движением огромных массивов данных, сверкая, точно еще один небосвод, полный алых светил. Нити, соединяющие небесную сеть с землей, казались алым метеоритным дождем, пульсирующим в ровном музыкальном ритме.

И сейчас Риордан все ближе подходил к одной из них – тонкой, блестящей, уходящей вверх, к одной из хищных красных звезд, застывших в небе.

Почувствовав приближение вихря, нить задрожала. Металлические частицы, несущиеся вместе с песком, нарушили работу ретранслятора, Его автоматика отреагировала, изменяя частоты, и пытаясь сохранить стабильность сигнала. Вихрь продолжал двигаться дальше, и дрожь усилилась – мощность передачи выросла до предельной. Вибрация, свист ветра, и разряды статики мгновенно перегрузили охранные датчики, разбросанные вокруг ретранслятора, не позволив им почувствовать приближение чего-то более плотного, чем просто песок.

Даже находясь совсем рядом, обычного человеческого зрения было недостаточно, чтобы увидеть конструкцию небесных. Для посторонних глаз она выглядела нагромождением бетонных плит, оставшихся от древнего здания, когда-то возвышавшегося на вершине холма рядом с дорогой. Крыша треснула, и бетонные стены обрушились внутрь, образуя подобие каменного конуса, с торчащими в стороны штырям ржавой арматуры.

Риордан поднялся по склону, его ноги глубоко проваливались в песок. Он не искал вход, а сразу взялся за край одного из обломков, весом в несколько тонн, и отбросил в сторону, открывая внутренности конуса. Скрежет камня и звук падения утонули в свисте горячего ветра, когда он протиснулся внутрь, присев рядом с устройством, которое вовсе не выглядело древним.

Металлическая сфера, разделенная на сегменты, была установлена на треногу, глубоко укоренившуюся в песке. Из щелей между сегментами выползали многочисленные гибкие провода, исчезая в бетонных трещинах вокруг, а вверх, в единственный просвет между сломанными плитами, слепо таращилась выпуклая линза направленного лазерного передатчика. Риордан дотронулся до ближайшего сегмента, и осторожно погладил его металлической рукой, будто нечто живое.

Сфера ощутила прикосновение. Автоматика интерпретировала его как движение в окружающей среде, вызванное ураганом, и сдвинула верхние сегменты, предотвращая повреждение хрупкой электроники в случае обвала. Бронированные зубья сдвинулись, прикрыв линзу, и ретранслятор замер в ожидании, прислушиваясь к реву бури.

Вокруг пальцев Риордана медленно струился песок. Голубые искры двигались вместе с песчинками, образуя сложный узор на поверхности металла. Текучие и подвижные, словно вода, они бежали по источенной песком керамической броне сферы, проникая в трещины, отыскивая щели, просачиваясь все дальше в ее внутренности, мерцающие электричеством.

Сфера снова вздрогнула. Мимолетный тревожный сигнал заставил пробудиться систему диагностики, реагируя на возможный разрыв нескольких цепей. Опрос всех узлов ретранслятора занял не более секунды, но не выявил никаких неисправностей. Напротив, наружные датчики доложили о падении скорости ветра, и снова ожили сенсоры периметра, указывая на отсутствие вероятных угроз. Подумав еще одну сотую секунды, ретранслятор запустил диагностику систем связи, готовясь возобновить работу.

К этому моменту все его электронные цепи стали частью сознания Джона Риордана.

И маленькой частичкой чего-то значительно большего.

Он вышел из бетонного конуса, и осторожно подтащил обломок обратно, завалив вход. Пока он спускался обратно к дороге, ветер медленно стихал – необходимости в нем больше не было. Сквозь разрывы в песчаной пелене проглядывали лоскуты голубого неба – но Риордан не мог его видеть. Дальше предстояло идти обычному путнику, и он глубже надвинул капюшон красного плаща.

Она шагала рядом с ним. Это чувство было привычно, как мягкое прикосновение к плечу, или теплое дыхание любимого существа. Сейчас все пространство вокруг было заполнено ее силой – нет, скорее ей самой, как если бы он находился в центре огромного глаза, из которого бил в небо тонкий алый луч.

Теперь несущий в себе ее слова.

– «Еще одна дорога открыта.» – Сказал он безмолвно. – «Мы чуть ближе к твоему сыну, с каждым шагом.»

– «Ты знал его лучше, чем я.» – Слова Иштар вспыхнули в пространстве у него под ногами, точно зарницы. – «Скажи – он ненавидел меня?»

– «Нет. Возможно, он чувствовал обиду, или одиночество – но ненависти в нем не было никогда.»

– «Хорошо – потому что я не понимаю этого чувства. Он и так слишком далек от меня. И теперь я страдаю – так ведь это называется у людей?»

– «Это боль потери.»

– «Как вы, люди, можете жить, испытывая нечто подобное?»

– «Все просто.» – Ответил Риордан. – «Мы счастливы, когда нам не больно. Не все помнят об этом, но стоит прийти боли – и в памяти всплывают минуты счастья, о которых ты просто не думал.»

– «Но человек хрупок. Все, что он знает – разрушается и умирает. И значит, боль всегда возвращается.»

– «В этом суть счастья. Нельзя испытать его, если не понимаешь его хрупкости, не осознаешь, что когда-нибудь оно уйдет навсегда.»

– «Но я не человек.» – Огромный глаз под ногами Риордана смотрел в небо, и вспышки информационных импульсов растекались по его векам, как слезы. – «Джон, я смогу испытать это, когда вернется мой сын?»

– «Я не знаю. Но у меня нашлись бы слова для человека, спросившего меня об этом.»

– «Какие же?»

– «Не оставляй надежду.»

Гигантский зрачок под Риорданом стал еще шире. В нем вспыхивали отсветы далеких звезд, и медленно ткалась карта небесных городов – по мере того, как программы Иштар проникали в орбитальные электронные сети через только что захваченный канал. Джон не торопясь шел дальше – не слишком быстро, с размеренной уверенностью грозового шторма пересекая линию холмов, подступающих к Атланте с севера. От них обычный человеческий глаз уже различил бы белое сияние городских стен, и резкие очертания развалин в Белой долине – но Риордан видел гораздо больше.

Глубоко под песком медленно оживала сверкающая паутина. Сети древних тоннелей, забытых труб и путепроводов, оставшихся от поселений, стертых атомным огнем. Трещины в бетонных основаниях холмов, когда-то бывших жилыми домами, фабриками, складами. Невидимая сеть, не живая, но и не мертвая, пронизывала все эти пустоты – разрастаясь, прислушиваясь, вгрызаясь в камень, создавая все новые проходы. Риордан ощущал ее целиком, как кончики пальцев в далеком прошлом.