Разлом - Михаил Тырин Страница 7

– Чего сразу не предупредил? – злобно бросил Ударник, прикрывая рукавом свежие ссадины.

– Да хотел посмотреть, как ты себе шею свернешь, – охотно откликнулся тот. – Пошли, пока обходчики не явились. Нечего тут торчать.

Они почти сразу углубились в лабиринт из ветхих заборов, полузаброшенных складов, мастерских, заросших пустырей и воняющих болотом канав.

Места были пустынные и тихие. Лишь изредка откуда-то доносился голос или стук какого-то инструмента. Однако вскоре повстречали и первого аборигена – угрюмого старика, который толкал тележку с разносортным хламом. Он лишь беспокойно заморгал при виде пограничников и отвернул куда-то в сторону.

Очередной пустырь закончился, упершись в насыпь ровного дорожного полотна, широко огибающего огороженные рыбные пруды и уводящего к жилым кварталам. Отсюда уже можно было рассмотреть шпили и башенки многоэтажек центральных районов.

– Дорогая моя столица…, – еле слышно пропел под нос Дед.

– Может, еще станцуешь? – хмуро отозвался Алекс.

– Ну, если ты приглашаешь на белый танец…

Под ногами звонко захрустел дорожный гравий. Пустынная промзона закончилась, сменившись миром одноэтажных окраин. По бокам дороги появились небольшие, но крепкие домики, кованые заборчики, флюгеры, висячие клумбы, резные столбики. Чувствовался дух старой доброй Антарии – уютной, хотя и суетливой столицы Клондала.

Редкие прохожие не обращали на пограничников никакого внимания. Или же делали вид, что не обращают. Гольм вдруг с шумом втянул воздух, принюхиваясь к ароматам чьей-то кухни.

– Кстати, есть предложение, – изрек он, – найти ближайший кабак и подкрепиться. Я бы заточил пару ломтей мяса. А если еще и кружечку глинтвейна сверху…

– Удивительное ты существо, Гольм, – покачал головой Ударник.

– Чего?

– Да ничего… мы тут из мясорубки еле вырвались, не знаем, что с нами через час будет, сердце екает… а тебе все нипочем. Только бы брюхо набить.

– Я с пустым брюхом вообще ни о чем думать не могу. Всякое ответственное дело требует хорошего здорового питания…

– Эй, застава! – раздался вдруг громкий окрик откуда-то сзади.

Шедший последним Дед быстро обернулся.

– Вот ведь черт… – обронил он.

Группу нагонял вооруженный автоматом всадник, за ним неловко семенили еще трое каких-то странных типов в мешковатой коричневой униформе, с простыми пехотными винтовками наперевес.

– Не дергаться! – сразу приказал Ударник.

– Кто это такие? – нервозно пробормотал Алекс.

– Офицер на лошади вроде наш, дивизионный… а эти клоуны – не пойму… – Разглядев у всадника нарукавную повязку, он добавил: – Похоже, комендатура. Да, рожа знакомая.

– И чё?

– И ничё. Стойте тихо, как паиньки. Я попробую разрулить.

Ударник сунул Алексу свой автомат и решительно зашагал навстречу всаднику. Правая рука потянулась к карману с бумагами.

– Да не доставай, узнал! – со смехом махнул рукой офицер. – Вы откуда тут взялись?

– Мы-то?.. Ну, так… с поезда идем.

– С поезда? – удивился офицер. – И куда?

– Да в Штаб.

– Ну, вы даете… заблудились, что ли? – Он потянул поводья, не позволяя лошади позавтракать чахлыми зимними цветами из чужой клумбы. – Я вообще-то спросить хотел. Что у вас там, в полях, творится? Тут говорят, уже какие-то танки видели.

– Танков пока не было, – развел руками Ударник. – Но бардак помаленьку обретает зримые черты. Если интересно, нам местные ночью заставу спалили…

– Ничего себе! А вы что?

– А мы – к любимому начальству, за добрыми советами и инструкциями. Сам понимаешь, опыта по подавлению крестьянских бунтов у нас пока нет. Что делать, не знаем.

– Ну, здесь тоже какой-то бардак назревает. Который день полковники с выпученными глазами по городу носятся. А что происходит, никто толком сказать не может. Кстати, зря вы с оружием в город претесь.

– А что такое?

– Да знаешь… настроения какие-то поганые бродят. Стали косо на вашего брата поглядывать. Особенно беднота всякая. Говорят, из-за вас цены ломовые держатся и прочее всякое…

– Ну, это знакомо. А оружие тут при чем?

– Да лучше бы сдали свои «калаши» на хранение коменданту на вокзале. А пистолеты бы оставили. Просто чтоб гусей не дразнить.

Ударник искоса посмотрел на спутников офицера, которые нерешительно мялись в стороне, тиская свои винтовки.

– Ну, спасибо за сигнал, – проговорил он. – Будем знать. А вас-то за каким лешим сюда выгнали?

– Да черт его знает! – фыркнул офицер. – Наше дело простое: встали на маршрут и гуляем. Кого ищем, сами не в курсе. Говорю же, бардак. Кому подчиняемся, и то толком непонятно. От Штаба с неделю никаких предписаний не было, зато приезжают то и дело какие-то мутные личности. Говорят, из объединенного командования. Еще вот этих гавриков прикрепили…

– Кстати, кто такие?

– Да никто. Новобранцы из волонтерского полка. Из вербовочного пункта – прямо сюда, без обучения. Теперь еще и за ними надо следить, чтоб не заблудились, не поранились, ружье не потеряли, не расплакались.

– М-да… – усмехнулся Ударник. – Ну, удачи в нелегкой службе. А мы, с твоего позволения, дальше побредем.

– И тебе не хворать, застава. А насчет оружия – подумай.

Массивное, окруженное кряжистыми деревьями здание дивизионного Штаба желтело старой кладкой на другой стороне немноголюдной площади.

– Что-то там тихо совсем, – заметил Ударник. – Ни людей, ни лошадей.

– Может, рано еще? – предположил Дед.

– Не так уж и рано. Ну, двинулись, чего телиться-то?

Полуоткрытые ворота выглядели странно. Еще больше удивила пустующая будка часового в парадном дворике. Алекс первым взбежал по ступеням, схватился за массивные дверные ручки, с усилием подергал.

– Заперто! – промолвил он, растерянно хлопая глазами. – Наглухо!

– А мы адресом не ошиблись? – ухмыльнулся Гольм.

Ударник на эту глупость не ответил. Он с изумлением смотрел под ноги. Еще ни разу он не видел, чтобы мощеная площадка перед входом была хоть сколько-нибудь замусорена. Все драилось до блеска в любые времена и при любой погоде. Теперь же ветер катал по плитке мятые бумажки, окурки, клочки тряпья, фольгу от сухих пайков и прочую дрянь. Это смотрелось здесь столь же безобразно, как язва на лице фотомодели.

– Там сзади черный ход вроде был, – проговорил Ударник. – Сходим посмотрим…

Обойдя здание, они попали во внутренний дворик. Здесь наконец-то обнаружилась живая душа. Какой-то салага в черной телогрейке таскал из ящиков и бросал в костер пачки бумаг. Выглядел он неказисто и мирно, хотя на поясе болталась затертая револьверная кобура.