Амазонки Атлантиды - Александр Нимко Страница 7

А еще мы обладали Даром. На нас лежала печать исключительности – по отношению к людям и всему окружающему миру. И очень часто Валиус подавлял меня своей непонятной силой, которую он еще в полной мере не осознавал. С ранних лет Валиус задавал нашей колдунье-наставнице слишком много странных вопросов и, если не получал вразумительного ответа, то погружался в глубокие раздумья.

Почти семь долгих лет Брона все свое время отдавала заботам о нас. В обществе амазонок это было не столько периодом воспитания, сколько ознакомлением с основными принципами и правилами земной жизни.

В шесть лет нам с Валиусом вручили маленькие мечи и щиты, и мы приступили к овладению боевым искусством. Моя старшая сестра Вагнеса была требовательным учителем, и мы часто получали за свое баловство…

…В одно раннее солнечное утро царица вызвала к себе Брону и Вагнесу. В тронном зале также находились высшие жрицы империи.

– Брона, я хочу, чтобы ты сказала мне правду о моем сыне, – внезапно молвила Людина. – О Валиусе. Ты знаешь его лучше меня.

– Ну… Держится он, в общем, по-царски, надо отдать ему должное. Немножко самовлюблен, но это в нем сказывается атлантская кровь. Храбр и вынослив, как твои боевые тигрицы. И упрям, как старый осел.

– А ты знаешь, мать, что сделали эти близнецы? – перебила колдунью Вагнеса. – Они надушили боевых тигриц и подвесили им колокольчики. А еще покрыли им когти разноцветным лаком. Сказали, что они поклонники красоты.

Царица нахмурилась, но сдержать улыбки не смогла.

– И тигрицы позволили проделать все это с собой?

– Им это не понравилось. Но выбора у них не было, кроме как получить по писку.

Все в зале разразились хохотом, кроме Броны. Она никогда не смеялась в присутствии людей.

– Этот гордый и вспыльчивый мальчик растет дикарем, словно мощный сорняк, – продолжила свою речь колдунья. – Он решительный, целеустремленный и с сильным чувством долга. Одаренный мальчик: проглатывает книги стопками. Его детские познания не по годам обширны и имеют весьма причудливый характер. Его рассказы поражают даже мое воображение, они пронизаны любовью к миру чудес.

– А когда пердит, то все вокруг пахнет розами? – язвительно спросила царица. – Ты ответь мне: доброе ли у него сердце? Насколько он благодарен? Будет ли он любить нашу империю?

– Ты пророчества знаешь? Когда сюда придут Титаны Атлантиды, худшие кошмары покажутся тебе самыми нежными мечтаниями!

– Ты хочешь сказать, что их сюда приведет принц Атлантиды Валиус?

– Какая разница, кто их сюда приведет, – ответила Брона с сожалением в голосе.

Людина обменялась взглядами со своими жрицами, у которых глаза сверкали от возбуждения. Царица обеспокоено нахмурилась.

– Все, хватит чесать языками и тешить свое воображение. Валиуса никто не тронет. Он будет жить, – угрожающе проговорила она, растянув губы в предупреждающей ухмылке, и ледяным взглядом накрыла жриц.

– Я знаю точно одно, – сказала Брона. – Он будет обладать Силой, которую будет направлять против своих врагов. Я вижу: земля разверзается под ногами атлантских колдунов, молнии являются на его зов и бьют, куда он укажет. Стены рушатся под натиском его Серебряного Легиона. Вот что я вижу. И я этому верю…

В Великой Пирамиде воцарилось гробовое молчание. Жрицам эта информация не нравилась, и они по-прежнему выглядели возбужденными.

Колдунья подошла к царице и прошептала:

– У твоих жриц разум помутился. Вспомни, что ты не только царица, но и мать…

С каждым словом колдуньи лицо Людины наливалось кровью, пока наконец не стало багровым. Ее тело охватила волна жара.

– Что вы задумали, старые суки! Валиус – мой сын, и его никто не тронет. Если с ним что-то случится, я вас всех четвертую! Пошли вон отсюда!

Сморщенные жрицы шустро освободили зал от греха подальше. Такой их прыти могли позавидовать даже молоденькие воительницы.

– Приведи ко мне близнецов, – обратилась царица к Вагнесе властным голосом. – Они играют во дворцовом саду.

Дети в это время действительно находились в саду. Закутавшись в меховые накидки, они сидели на берегу озера, оживленно рассказывая что-то друг другу. Никатея с Валиусом всегда держались особняком и очень редко играли с другими детьми. Это были серьезные маленькие дети, которые редко улыбались. И никто не видел, чтобы эти дети плакали. Капризы и слезы, без которых не обходятся обычные дети, были им незнакомы. Они уже родились взрослыми.

Огромная птица сделала круг над ними и села на лужайку перед детьми. Ее оперенье озаряло все вокруг своим блеском, излучало неестественное сияние. Птица внимательно разглядывала их, словно ждала каких-то действий. Валиус внимательно смотрел на нее, изучая. Затем он подошел к ней и погладил перья. Сияние стало увеличиваться, Валиус отошел. Появился мерцающий туман, затем он рассеялся. Птица исчезла – на лужайке было существо: ни птица, ни человек. Существо, стоявшее перед ними, было точь-в-точь из сказки, которую им рассказывала старая колдунья. Тело человеческое, но покрыто перьями. На руках и ногах маленькие пальчики-коготки, усеянные… перстнями. По бокам по две пары крыльев. Шея длинная и гибкая, но голова человеческая, хотя на лице вместо носа клюв. Вместо одежды ослепительное белое оперенье по всему телу за исключением рук и ног.

Никатея стала припоминать множество сказок и легенд, в которых упоминалось что-то подобное. «Архангел, Божественная Цивилизация Ра». Старые сказки не обманывали.

Валиус протянул к нему руки. Существо улыбнулось и исчезло. Никатея хотела что-то сказать, но слова замерли у нее на языке. Она почувствовала на себе острый взгляд, от которого волосы зашевелились на затылке. Окинув быстрым взором все вокруг, она ничего не заметила. Никого, кто бы смотрел в ее сторону. Если не считать того, что за ней наблюдали. Что-то подсказало девочке повернуться кругом и посмотреть вверх. На раскидистом дереве расселся огромный ворон, слегка покачиваясь от порывов ветра. Ворон склонил голову набок, блестящие черные глаза смотрели прямо на Никатею. Внезапная волна гнева захлестнула девочку.

– Ах ты, гнусный пожиратель падали, – пробормотала она.

– Он мне не нравится, – послышался рядом голос Валиуса.

Дети переглянулись, затем, как один, потянулись за камнями. Два булыжника летели точно в цель, но ворон быстро переместился на ветке, и камни просвистели мимо него. Захлопав крыльями, ворон опять склонил голову и уставился на детей мертвенно-черными глазами.

– Ты видел когда-нибудь ворона с такими глазами? – негромко спросила Ника брата.

Валиус, не отрывая взгляда от птицы, покачал головой.

– Никогда.

– Скверная птица, – раздался сзади мелодичный голос Вагнесы.

Она неторопливо начала доставать лук из-за спины, а левая рука потянулась к колчану за стрелой.