Огненные письмена - Маркус Сэйки Страница 7

– Около пяти тысяч, – уточнил Лиги. – И каждый день прибывают новые. Они нанимают автобусы, приезжают в пикапах с винтовочными стеллажами сзади. Их лагерь в полутора километрах от огражденного периметра Новой Земли Обетованной. Ситуация еще больше ухудшилась после того, как по трехмерному каналу передали сюжет оттуда. Это все равно что реклама.

– И все гражданские?

– Ответ зависит от того, что вы имеете в виду. Они сервайвалисты [11], крайне правые – что-то в таком роде. Многие из них бывшие солдаты. Они никак не организованы. Просто отчаянные головы, действующие по своему усмотрению. Они пьют пиво и выкрикивают оскорбления в адрес анормальных. Стреляют в воздух.

– И у вас это не вызывает озабоченности? – спросила Рамирес.

– Я бы так не сказал.

– А что бы вы сказали?

– Что я не контролирую ситуацию.

– Отлично. Не возражаете, если мы пойдем прогуляться и поговорим? У меня проблема с Конгрессом производственных профсоюзов.

Габриэла Рамирес встала, сняла темно-серый жакет со спинки стула, надела его и поинтересовалась:

– Как обстоят дела с растехнологизацией армии?

– В соответствии с графиком. После первого декабря все ядерные боеголовки переведены на безопасное хранение. К сегодняшнему утру все ракеты наземного базирования уже деактивированы. Те, что находятся на…

– Прошу прощения. Вот вы говорите «деактивированы», а Эрик Эпштейн не может их активировать?

– Нет, мадам.

– Вы уверены? Его компьютерный вирус проник в ракету, которая уничтожила Белый дом, но никто даже не предполагал, что такое возможно.

Лиги подавил позыв заскрежетать зубами и сказал:

– Они были физически деактивированы. Это все равно что вытащить свечи зажигания из машины. Тут ни один компьютер уже ничего не сможет сделать.

Президент отхлебнула последний глоток кофе, поставила кружку на стол и двинулась к выходу. Лиги придержал для нее дверь.

– Джофф, я вышла прогуляться, – сообщила Рамирес своему помощнику.

В коридоре эхом отдавались от полированного мрамора строительные шумы. В воздухе висели опилки. Перед президентом заняли свои места два агента Секретной службы. Еще два пристроились сзади.

– Что с морскими судами? – спросила она.

– Артиллерия дальнего действия на кораблях и подлодках блокирована, что делает нас уязвимыми по отношению к внешнему противнику…

– ВВС?

Лиги вздохнул и ответил:

– Все полеты, кроме особо важных, отменены, а те самолеты, что в воздухе, не имеют вооружения. Во всей армии сообщения рассылаются строго по закрытым сетям, навигация с компьютерной поддержкой и система обеспечения транспортных средств переведены в офлайн, новейшие технологии выброшены в помойное ведро… Послушайте, мадам, мой персонал подготовил подробный отчет, но если говорить коротко, то мы близки к возвращению на уровень тысяча девятьсот десятого года.

– Оуэн, вы держите руку на пульсе? – скосила на него взгляд Рамирес. – Говорите начистоту.

– Я министр обороны Соединенных Штатов. Я всю жизнь работал на укрепление американской военной мощи, и мне претит разрушать ее теперь.

– Понимаю, – сказала она. – Но первого декабря по каким-то ему одному известным причинам Эрик Эпштейн ограничил свою атаку Белым домом и солдатами, угрожавшими Новой Земле Обетованной. Его компьютерный вирус уничтожил более восьмидесяти тысяч человек, но мог бы убить и десять миллионов. Эпштейн достиг полного операционного контроля. Он мог бы уничтожить нашу армию и наши города нашим же собственным оружием. По его заявлению, он не сделал этого исключительно потому, что действовал в целях самообороны. Но я не хочу давать ему повод для изменения позиции.

«Действовал в целях самообороны, – повторил про себя Лиги. – Она не знает, но на самом деле он реагировал на мой приказ атаковать. Мой незаконный приказ».

С тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, когда было обнаружено существование анормальных, Америка шла к открытому конфликту. Сверходаренные оказались просто слишком сильны. Хотя они и составляли всего один процент населения, но явно превосходили остальные девяносто девять. Полубоги в мире смертных. Если дать им свободу действий, то обычные американцы стали бы не нужны. Или превратились бы в рабов.

Лиги вместе с несколькими единомышленниками, настроенными так же, как он, предпринимал действия по ограничению возможностей сверходаренных. В обществе сеялись недовольство и страх. Для того чтобы снизить потенциал анормальных, создавались специальные академии. А после того как Джон Смит взорвал здание биржи, убив более тысячи человек, появился законопроект, по которому все сверходаренные в Америке подлежали микрочипированию. В те месяцы, что предшествовали атаке первого декабря, Лиги полагал, что они контролируют ситуацию. Они почти держали руку на пульсе.

Но тут раскрылась роль президента Уокера в их плане, его подвергли импичменту и предали суду. Вице-президент, будучи хорошим человеком, оказался слабаком для такого большого кресла. И вообще, его выпустили на сцену только из электоральных соображений. Террористические атаки продолжали сотрясать Америку, а отдельная группа мозганов, известная как «Дети Дарвина», инициировала действия, которые привели к блокаде трех городов, и тогда президент Клэй струсил и заколебался. Он был готов пойти на уступки, согласиться с существованием Новой Земли Обетованной, анклава анормальных Эрика Эпштейна.

Выбора не оставалось – только прибегнуть к силе. И потому Лиги приказал атаковать НЗО.

Решение он принимал не один. Своей карьерой он был обязан Теренсу Митчаму, официально третьему лицу в Агентстве национальной безопасности. Ему он всю жизнь хранил преданность. На самом деле Митчам был главой их теневого правительства, трезвым патриотом, который давно понял, что для защиты страны требуются жесткие действия. К несчастью, во время ракетного удара Митчам находился в Белом доме.

«Еще одна жертва в войне, признавать которую страна начала только теперь», – подумал Лиги.

– Самооборона или нет, – сказал он, – но, когда мы успешно закончим растехнологизацию и переведем армию на штыки и сапоги, нам придется атаковать.

– Я не принимала такого решения.

– Мадам президент, общество…

– Я знаю, все одержимы жаждой мести. Но в какой-то момент мы можем встать на опасный путь. Должны существовать и другие решения, кроме геноцида.

Они вышли из Лонгуорта [12]на Саут-Кэпитол-стрит. Секретная служба аннексировала эту узкую улицу и поставила тяжелые ворота и блокпосты по ее концам. Въезд сюда разрешался только президентскому кортежу – сегодня помимо лимузина в него входили четыре бронированных кадиллака «эскалейд» и шесть мотоциклов. Утро стояло холодное, автомобильный выхлоп окрашивался голубоватым парком, по низкому небу катились облака.