Расколотое небо - Кори Маккарти Страница 7

Люди вечно предлагают такое, словно ничего нет проще. Просто ляг. Расслабься. Поваляйся.

Как же!

Стоило Чейз остановиться – и на нее наваливался мир. Она давно научилась убегать от самых неприятных истин. До «Звезды» ей удавалось убежать от отцовской тени и материнского невнимания – в буквальном смысле этого слова. К двенадцати годам она могла быстро пробегать больше трех километров. Такая выносливость привлекла к ней внимание «Звезды», а теперь ее стойкость и способность уклоняться превратили ее в отличного пилота. И, если быть честной, в довольно паскудную личность.

Окружающие – и даже Пиппин – никак не могли взять в голову, что Чейз знает о своей репутации. Просто такая ограниченность была ей нужна гораздо больше хорошего отношения. Ей нужна была устремленность к цели. До Пиппина это не доходило. Музыка и литература занимали его намного больше, чем любой элемент реальности. Может, в этом заключался один из плюсов умственного развития на уровне гениальности: он отлично чувствовал себя на военной службе, уткнувшись носом в фантастический роман и включив через наушники что-нибудь из Малера. Чейз иногда задумывалась, не пытается ли он постоянно отвлекать себя от того, где он находится.

Пока она бежала, солнечные лампы мигали, словно огни ВПП. Ее ноги громко стучали по кирпичам. Вокруг никого не было. Время было уже позднее, а завтра рано утром ее ждали занятия. Тем не менее она не могла вернуться к себе в комнату. Пока не могла.

Что-то занозой сидело у нее в голове и размахивало красным шлемом – и хотя она ощущала себя быком, уставившимся на красную тряпку, устоять у нее не получалось. Сначала Пиппин так странно реагировал на то, что они видели. Потом диспетчерская отмела ее слова. Практически назвав ее психом. И вдобавок к этому Кейл странно себя вел: укорял и отвлекал. Что-то происходит!

В тот момент в небе была еще одна команда. Может, Сильф что-то видела.

Конечно, это означало, что ей придется искать Сильф.

Чейз пришла в восторг от неожиданной проблемы. Проще было бы спросить напарника Сильф, Бунтаря (в конце концов, между ними кое-что есть), но стычка с Сильф всегда давала ей такое же ощущение, как полная тяга двигателей. Да-да!

Рекреационная комната гудела: там царил обычный вечерний хаос. Освещение было тусклым, как в баре, – и воняло так же противно. Кадеты толпились у бильярдных столов, игровых автоматов и полетных тренажеров. То и дело вспыхивали споры, но на этот раз основное внимание было сосредоточено на дальнем углу, где два пилота в толстых перчатках вели спарринг на отгороженных канатами гимнастических матах.

Чейз протолкалась ближе, отмахиваясь от радостных приветствий, которые адресовали ей все: новички и выпускники, летный и наземный состав. В «Звезде» рекреация была великим уравнителем. Сюда приходили все – с любой специальностью и рангом. Чейз слышала, что до прихода Кейла – всего за год до того, как она начала учебу, – это помещение отводилось исключительно для летунов. Бригадный генерал поступил умно: Чейз не знала бы ни одного кадета за пределами своего узкого круга, если бы частенько не заходила в рекреацию.

– Никс! – проорал кто-то.

К нему присоединилось еще несколько голосов, скандируя ее позывной. Она помахала рукой и толкнулась кулаком в несколько подставленных рук, не обращая внимания на лица. Ее взгляд был прикован к бою.

Боксеры вошли в раж. Более высокой в паре была девица, которая была даже слишком хорошо знакома Чейз. Лия Гренадин.

Которую лучше знали по ее позывному, Сильф.

Толстая светлая коса Сильф моталась при каждом ее ударе, словно скорпионий хвост. Ее мускулистые руки были в чешуе пота, но она не выказывала никаких признаков усталости, что было обидно: она просто уничтожала своего противника. Который тоже был чересчур знакомым.

Американец с азиатской кровью. Симпатичный. Тэннер Вон.

Чейз обнаружила, что бормочет замкнувшееся кольцом ругательство. «Опять!»

Один глаз у Тэннера заплыл, он ссутулил плечи, защищая грудную клетку. Сильф била его снова и снова, пока он не рухнул на колени, кашляя и задыхаясь. Она поправила перчатки, словно готова была провести еще несколько раундов. Чейз поднырнула под канаты и встала между ними.

– Да это же Никс! – Сильф утерла лоб предплечьем. – Пришла подраться?

Толпа взревела. Чейз мысленно уже слышала, как утром все будут трещать: «Пилоты «Стрикеров» поколотили друг друга до кровавых соплей. Они не выдерживают напряжения!»

– Хватит драться. – Чейз подтолкнула Тэннера коленом. – Ты тут свое дело закончила.

– Мое дело будет закончено, когда он перестанет болтать про моего ОРП! – заявила Сильф.

Чейз словно холодной водой облили. Ну конечно. Проблема в Бунтаре. И Чейз.

Чейз и Бунтарь.

– Тэннер! – произнесла она как проклятье.

– О, так ты снова знаешь, как меня зовут! Очень кстати.

Тэннер устремил яростный взгляд мимо нее, словно это потолок вызывал у него жажду убийства. Кровь капала из рассеченной брови. Он был такой милый, когда они занимались… ну, тем, чем занимались… но потом его норов проснулся, словно раздраженный дракон.

Он сплюнул.

– Я не нуждаюсь в твоем жалостливом содействии, Никс. Если ты действительно хочешь мне помочь, скажи всем, что трахаешь напарника Сильф. – «О черт!» – Чтобы она перестала называть меня лжецом.

Чейз слышала голос Тэннера, но перескочила через смысл слов, словно через шаткую ступеньку. Все стало труднее, чем обычно. Она подманила пару кадетов-первогодков из наземной команды своих почитателей. Те утащили Тэннера за канаты. Чейз повернулась к Сильф.

– Я серьезно. С этим все. Если у тебя снова будут с ним проблемы, решай их со мной.

– С удовольствием, – ответила Сильф.

Господи, до чего у нее здорово получалась угрожающая усмешка! Однако этот взгляд оказался всего лишь ошеломляющей преамбулой к хуку левой, который Сильф направила Чейз в лицо.

Ослепительная вспышка боли. Толпа одобрительно закричала.

Чейз упала на колено. Левая губа пульсировала болью, но она заставила себя улыбнуться. У нее откуда-то взялся запас адреналина, который пробежал по ее крови.

– Сильф, у нас не получится влюбиться друг в друга, если ты и дальше станешь меня бить!

Сильф прищурилась.

– Надевай-ка перчатки, Никс. У нас дело.

Чейз вскочила.

– Послушай, есть вещи поважнее нас с Бунтарем.

– Ты знаешь, что я не об этом. Я о том идиотском фокусе, который ты сегодня выкинула. Как ты смеешь?

В ярости Сильф больше походила на человека, чем в своем обычном замороженном состоянии. Чейз пожала плечами, которые словно свинцом налились.

Сильф сделала шаг назад и объявила затихшей комнате: