Возрождение Завета - Майкл Стэкпол Страница 7

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Только лишь когда начался торжественный прием делегатов Учредительной Конференции, Катрина Штайнер поняла, что роль хозяйки не из самых приятных. Стоя в дальнем конце Большого зала, напротив струнного квартета, играющего камерную музыку, она поняла, что быть хозяйкой — значит провести с этими людьми куда больше времени, чем хотелось бы.

И весь вечер улыбаться, хочется мне того или нет.

Хотя большинство этих людей были ей безразличны — от героя Ковентри генерал-лейтенанта Карадока Тревены и до полного набора всех Аллард-Ляо, сопровождавших Кэндис Ляо, — львиную долю ее внимания поглощали те, кого она презирала. Тех, кого можно было не замечать, Катрина и не замечала, но все время в поле зрения попадался кто-нибудь, кто ее раздражал.

Пролетел мимо по танцевальному полу Томас Марик, генерал-капитан Лиги Свободных Миров, а с ним — его новая спутница, миниатюрная и изящная Шерил Халас, темноволосая и кареглазая дочь Кристофера Халаса, герцога Ориентского. Халасы давно и стойко поддерживали семейство Марик, обладая приличной долей голосов в Парламенте, и ухаживание Томаса имело вполне понятный смысл. Катрина не могла поставить этого ему в вину. Недавно Марик и самой Катрине делал авансы, но она просто оставила их без ответа.

Шерил Халас достаточно хорошенькая, чтобы утешить Мирика за то, что я ему не досталась.

Раздражала ее в Томасе не беззастенчивость, с которой он притащил эту самую Халас в Таркард, а то, что, он имел наглость ухаживать за женщиной, во всем похожей на его дочь Изиду, если не считать роста. Глядя, как Халас представляет ее другим делегатам и чуть ли не хвастается ею, Катрина ощущала желание стиснуть зубы.

Жаль, что у Шерил нет того вкуса в одежде, что у Изиды.

Эта женщина нарядилась в жемчуга и черный бархат, но платье отстало от моды на много лет и было тем же самым, которое Катрина видела на голограмме, отображающей какой-то государственный акт на Атреусе. Люди Ориента известны своей практичностью, но это уже граничит с вульгарностью.

Изида Марик, облаченная в простое платье синего шелка, скроенное по классическим греческим линиям, была одета лучше, но большего расположения у Катрины не вызвала. Она прибыла под руку со своим нареченным Сунь-Цзы Ляо, но вскоре оставила его развлекаться одного, а сама собрала вокруг себя свиту обожателей из различных военных штабов, представленных на конференции. Изида смеялась шуткам офицеров, краснела в ответ на их комплименты и довольно часто дотрагивалась до чьей-нибудь руки или плеча, выражая свою радость от общества этого человека

Катрина почти залюбовалась, как ловко эта девушка вертит мужчинами, но ей мешали две вещи. Первая — неприкрытые попытки Изиды очаровать Моргана Келла. Седовласый кондотьер вполне благосклонно воспринимал ее действия, но оставался совершенно безразличным. А Изида не могла понять, как это он может быть неуязвим для ее чар. Катрина знала, что этому человеку нечего предложить Изиде Марик, так зачем же тратить на него энергию?

А хуже того было, что Изида постоянно следила: что там делает Сунь-Цзы? И каждый раз, когда он на нее смотрел, делала что-нибудь, чтобы возбудить у него укол ревности. Это было ясно любому, у кого глаза есть, как и досада Изиды, что Сунь-Цзы вроде бы не замечает.

Она не дура; это видно хотя бы по тому, как ловко она вертит военными и штатскими, но Сунь-Цзы она должна была бы уже давно обвести вокруг пальца.

А Сунь-Цзы явно имел чем заняться и без нее. Покрой вышитого ханьского пиджака подчеркивал и азиатское происхождение, и высокое, худощавое сложение своего обладателя. Зеленые драконы, вившиеся по всей длине рукавов, переливались при каждом движении юного Канцлера Конфедерации Капеллы. Когда он останавливался с кем-нибудь поговорить, по его лицу ничего нельзя было прочесть, но оно заострялось, когда он, крадучись, преследовал свою сестру.

Никогда не верила, когда он изображал из себя идиота, — Катрина позволила себе скрыто улыбнуться. — Но верю, его сестра полностью и неизлечимо сумасшедшая.

В маленьком теле Кали Ляо был приличный запас яда. Рыжеватые волосы она укладывала на голове в виде антенного поля и закрепляла золотыми шпильками, шелковое платье без рукавов было под цвет зеленых глаз, высокий расходящийся воротник и разрез до верха бедра. Кали была бы неотразима, но неспособность овладеть искусством хождения на каблуках начисто разрушала элегантность всего замысла.

В ответ на приветствие Катрины Кали что-то прошипела по-китайски. Слов Катрина не поняла, но взгляд Кали и ее тон в переводе не нуждались. Кали не только была членом секты грубого культа убийц, но другие члены этой секты считали ее аватарой своей богини. Девушка, очевидно, была настолько уверена в собственной божественности, что не давала себе труда быть вежливой с низшими. То есть почти со всеми людьми своей страны.