Молот Демонов - Бен Каунтер Страница 7

Усилием воли он рассеял застилавшую глаза пелену. Он был сильно помят, но жив и дееспособен. Так просто с Серым Рыцарем не разделаться. Пока в нем теплится жизнь, а в руке есть оружие, он будет думать о победе.

Трупы зашевелились. Тот, что лежал ближе всех к Аларику, вдруг лопнул, будто созревший стручок, и из него хлынула темно-красная кровь. Вокруг Серого Рыцаря и под ним лопались все новые и новые тела; его засасывало в кровавую трясину.

Чемпион рассмеялся. Потоки крови взметнулись вверх, образуя нечто вроде блоков из темно-красного тающего льда. Чемпион ступил на них, и они образовали подобие кровоточащей лестницы, уходящей в небо. Он нагнулся, схватил Аларика за ворот доспеха и поднял в воздух, будто нашкодившего зверька. Меч в другой его руке готов был вспороть Аларику живот, чтобы потроха его рассыпались по полю боя во славу Кхорна.

Аларик ударил ногой и угодил чемпиону в лицо. Тот пошатнулся, и Рыцарь ухватился за запястье руки, державшей его за шиворот, и вывернул его, заставив кулак разжаться. Аларик приземлился на платформу из крови, образовавшуюся под ними. Внизу виднелась темная масса культистов, заливающая правый фланг, покинутый Серыми Рыцарями. Линия обороны вот-вот должна была пасть, гатранцев окружили со всех сторон. Аларик пожертвовал ими ради этого шанса на победу. Убить чемпиона — его долг перед ними, не меньший, чем перед Императором.

Аларик перекатом вскочил на ноги, по-прежнему сжимая в руке алебарду. Чемпион смахнул с лица кровь из ссадины, нанесенной Рыцарем, и встал с ним лицом к лицу.

— Герцог Веналитор мстит за нанесенные ему оскорбления, — процедил чемпион.

— Серый Рыцарь мстит за свой Империум, — парировал Аларик.

Сверкнули меч и алебарда. Высоко над полем боя, на платформе из оледеневшей крови, герцог Веналитор и юстикар Аларик вели поединок, столь стремительный и напряженный, что те немногие глаза, что следили за ним со стены, не могли уловить смысл в этом вихре ударов. Кровавые щупальца захлестнули лодыжку Аларика и повалили его на кровавый пол. Аларик нанес удар ногой и отбросил Веналитора к самому краю. Доспех Аларика был разрублен во многих местах, из некоторых разрезов текла кровь. Лезвие же алебарды Аларика лишь звякало о латы Веналитора: чемпион Хаоса снова и снова отбивал ее в последний момент.

Аларик сделал выпад, метя Веналитору в сердце. Герцог ухватил древко алебарды юстикара одной рукой, рванул Аларика к себе и обрушил локоть на его затылок с такой силой, что у Серого Рыцаря на мгновение потемнело в глазах. Когда Аларик заставил зрение вернуться, он уже висел в воздухе над головой Веналитора.

Аларик на ощупь попытался вонзить палец в глаз противника. Рука его прошла сквозь нечто извивающееся и влажное, клубок кровавых копошащихся червей, появившихся на месте лица Веналитора. Однако каким-то образом это лицо смогло улыбнуться, когда герцог сбросил Аларика вниз.

Рыцарь полетел на мерзлую землю за линией обороны. За долю секунды до приземления он понял, что под ним не земля, а гора мерзлых трупов гатранцев.

Тела жертв недельных боев рассыпались под ним. Его бронированное тело пробило воронку в красно-черном льду.

Боль пронзила его тело. Голова с размаху ударилась о твердый, будто камень, замерзший труп солдата. Мир Сартис Майорис, казалось, растаял где-то вдали. Голоса, которые он слышал, были нездешними, совсем из другого мира, и это означало, что он провалился сквозь землю в преисподнюю, куда, как утверждает Имперское Кредо, отправляется всякий грешник.

Реальность ускользала. Боль в израненном теле, столь привычная всякому космодесантнику, стихала, и ему хотелось, чтобы она вернулась, доказывая, что он еще жив. Мир виделся расплывчатым и далеким. Рассвет истекал кровью, оставляя долину во мраке. Что-то внутри Аларика напомнило, что он не должен умирать, не сделав чего-то важного, но мысль ускользнула, едва его сознание потянулось, чтобы ухватить ее.

Аларик решил, что вопль отчаяния станет последним, что он услышит. Вопль этот исходил из сотен глоток и был столь горестным, что пробился сквозь оружейную пальбу и крики боя.

Это был голос гатранцев. Их похоронная песнь. Аларик уже слышал, как ее пели над этой самой горой трупов, в которой он теперь лежал.

Эту погребальную песнь они пели по самим себе. Гатранцы знали, что всем им предстоит умереть. Они знали это, потому что видели, как космического десантника, воина Императора, победил и сбросил с небес чемпион Бога Крови.

— Нет, — выдохнул Аларик, — не здесь. Не теперь.

Сартис Майорис вновь обрела резкость. Аларик лежал ничком в груде покалеченных, промерзших тел. Он огляделся, ища свою алебарду, и увидел, что она упала острием вниз, вонзившись в землю совсем рядом. Аларик поднялся на колени. Он вернет себе оружие и будет сражаться дальше, потому что это единственный путь к победе, сколь бы малы ни были шансы.

Что-то тяжелое толкнуло его в спину, снова опрокинув лицом вниз. Он попытался перевернуться, и на миг давление исчезло. Аларик перекатился на спину, и нога вновь придавила его.

Герцог Веналитор поставил ногу на грудь Серого Рыцаря, словно охотник, гордый своей добычей. Сила его надменности была такова, что подействовала даже на трупы. В присутствии Веналитора кровь в них начала оттаивать. Кровавые струйки потянулись от тел, облизывая ноги чемпиона, словно раболепствующие языки. Веналитор повелевал всей кровью, и даже кровью своих врагов, так высоко ценил его Бог Крови.

— Мой повелитель Кхорн найдет тебе применение, — сказал Веналитор с улыбкой. Он указал на гатранцев, погибающих на стене позади него. — Большинство из них годны лишь на пушечное мясо. Человечество теперь для меня лишь досадная помеха, не более. Однако ты, Серый Рыцарь, можешь сделать для Бога Крови гораздо больше, нежели просто умереть.

Чемпион простер руку, и Аларик ощутил, как из трещин в его доспехе потекла кровь. Он дернулся, пытаясь сбросить с себя Веналитора, но сила его исчезла. Кровь спиральными лентами покидала его тело, и зрение его начало тускнеть.

Когда герцог Веналитор выцедил из жил Серого Рыцаря всю кровь, ее место заняла леденящая боль. Нахлынула тьма, и гордости Аларика не хватило, чтобы сдержать крик.

4

Аларик долго сидел в Галерее Скорбей, прежде чем к нему пришел капеллан Дурендин.

— Юстикар, — сказал Дурендин, — великие магистры говорили со мной о Хаэронее. Твоя вера подверглась суровому испытанию.

— Да, это так, — ответил Аларик. Он сидел на капители рухнувшей колонны — символе былого великолепия галереи.

— Славный денек, — заметил Дурендин, указывая на величественное небо Титана, в котором парил одинокий диск Сатурна в окружении колец. — Я посижу с тобой немножко, если ты не против.

Галерея Скорбей располагалась прямо под открытым небом, атмосфера удерживалась в ней невидимыми электромагнитными полями, и Аларик, придя в это место, с его обветшалой красотой, словно предстал перед взором великого ока галактики. Император был частью его, вечно испытывая души каждого из своих слуг. Под этим взглядом Аларик чувствовал себя нагим и беззащитным.