Новые крестоносцы - Олег Шабловский Страница 7

— Здравствуй, Марта, вот я и вернулся.

— Господи, Фриц, это ты! Как я рада, что ты жив! — Марта бурно разрыдалась на груди ключника.

— Где барон?

— В покоях нашего бедного господина, он вызвал к себе на ночь Грету.

На кухню проскользнул встреченный ранее слуга:

— Господин начетник, я тоже рад вас видеть.

— Хорошо Петер, пойдем с нами. — Вольф кивнул, и обратился к Егору: — Идем, парни, надо покончить с этой свиньей.

Немного пришедший в себя Вжик перевел.

— Пошли. — Егор двинулся к выходу.

Покои, занимаемые бароном, находились на втором этаже башни, Петер осторожно постучал в дверь, в ответ из комнаты раздался недовольный голос:

— Какого черта, бездельники, я же велел меня не беспокоить.

— Господин, я принес вам вина.

Дверь открыла полуодетая девица. Оттолкнув ее в сторону, Фридрих и Егор ворвались в комнату. Де Виверн встретил противников на ногах. Двумя руками перед собой он держал клеймор. Понимая, что своим клинком парировать удар этого сплющенного лома не сумеет, Ляшков стал осторожно обходить врага слева. Вольф так же медленно стал обходить его с правой стороны. У входа суетился Емелин с заряженным арбалетом в руках, но ничем помочь своим товарищам он не мог. Первым в атаку бросился Егор, барон легко парировал его выпад и нанес удар сам. Шустрому Ляшкову удалось отскочить. В это время с другой стороны на бретонца навалился Фридрих. Некоторое время в комнате слышался только лязг железа, тяжелое дыхание и хриплые выкрики дерущихся. Де Виверну пока удавалось сдерживать натиск своих противников. Однако долго так продолжаться не могло, обе стороны начали выдыхаться. Бретонцу, сражавшемуся в одиночку против двоих нападавших, да еще и к тому же размахивающему тяжеленным двуручником, приходилось тяжелее всех. Рано или поздно кто-то должен был совершить ошибку, и это произошло. Фридрих, пятившийся под натиском барона, запутавшись ногами в свалившемся с кровати паланкине, вдруг начал заваливаться на спину. Его противник с радостным ревом рванулся вперед, занося над головой меч. Тогда Егор в отчаянном прыжке все-таки сумел дотянуться клинком до груди врага. Де Виверн застыл, руки его разжались, оружие со звоном упало на пол, следом рухнуло тело бывшего владельца Грюненбурга.

Егор, устало пошатываясь, подошел камину и опустился на стоящее рядом кресло. К нему, тяжело дыша, подошел Фридрих:

— Данке.

— Не за что, приходите еще, — кивнул Ляшков.

— Вас?

— Леха, переведи: рад был помочь.

В комнату ввалились запыхавшиеся Корнев и Щебенкин.

— Как тут у вас?

— Все нормально, вот познакомьтесь. — Егор ткнул пальцем в сторону трупа: — Барон де Виверн, собственной персоной.

— Ух ты, здоровый кабан! Как это вы его умудрились завалить?

— Это Леший его прикончил, — в разговор влез довольный Емелин.

Егор посмотрел на товарищей:

— Ну, и чего вы все здесь столпились? Забыли, что в замке еще четверо раненых наемников? Надо с ними что-то решать.

Раненых оказалось всего трое (четвертый, как пояснил вездесущий Петер, умер от ран сегодня утром), никакого сопротивления они не оказали и сдали оружие без боя. Да и о каком сопротивлении могла идти речь, если передвигаться самостоятельно мог только один из них с рукой на перевязи, но и тот никакого желания драться не испытывал.

Дальнейшие разборки решили проводить утром.

Троих раненых и привратника Вацлава, предварительно тщательно обыскав, заперли в подвале. Второй наемник, встречавший ребят во дворе замка, оказался мертв. То ли Сергей сломал ему шею ударом шипастого оружия, то ли упав на него всем своим весом, — это осталось неизвестным, да и собственно выяснять никто не собирался. После недолгих дебатов решили, что Альберт заслужил доверие и может свободно перемещаться по замку. Хотя подозрительный Фридрих высказывался за то, чтобы и его отправить к остальным пленным. Вновь вступивший в свои права начетник принялся решительно наводить порядок в замке.

Слуги-мужчины под началом неожиданно возвысившегося Петера убирали трупы. Служанки под руководством счастливой и цветущей Марты быстро готовили праздничный ужин и накрывали на стол. Фрол, к своей великой радости получив за труды серебряную монету, найденную Егором в кошеле убитого Курта, благополучно отбыл домой к семье.