Анналы хичи - Фредерик Пол Страница 7

Цель Колеса очень проста.

Это место установки кушеток для сновидений.

Кушетки для сновидений – изобретение хичи, с которым мы познакомились еще до встречи с первым живым хичи. Помимо всего прочего, хичи использовали их для того, чтобы следить за планетами, на которых когда-нибудь может возникнуть разумная жизнь, но еще не возникла – как наша планета несколько сотен тысяч лет назад, когда хичи в последний раз посещали Землю.

«Сны», которые улавливала кушетка, не были снами. В основном это эмоции. Хичи (или человек), закутавшись в блестящую металлическую паутину кушетки для сновидений, ощущал эмоции других существ, даже находящихся очень далеко. «Далеко» в планетарных масштабах. Это происходило потому, что, к несчастью, сигналы кушетки доносятся простой электродвижущей силой. Они ограничены скоростью света и подчиняются закону обратных квадратов, так что эффективная дальность кушетки не превышает нескольких миллиардов километров, а звезду от звезды отлепляют триллионы и триллионы.

Задача Бремсстралунга и других операторов, людей и хичи, заключалась в том, чтобы быть глазами и ушами Колеса. Они должны были наблюдать за самым важным объектом космологии людей и хичи – за кугельблитцем, висящим снаружи галактического ореола. В самой Галактике не нашлось достаточно близкого объекта для этой цели. Так что пришлось построить Колесо и поместить его на расстояние всего в шесть астрономических единиц от кугельблитца, в почти абсолютную пустоту внегалактического пространства.

Все согласились, что это самое разумное. Конечно, если все-таки что-то произойдет в кугельблитце и наблюдатели получат сигналы, которых опасаются, это случится через сорок с лишним минут после самого происшествия, потому что именно столько времени потребуется сигналам, чтобы со скоростью света преодолеть расстояние, в шесть раз большее, чем отдаление Земли от Солнца (как известно, расстояние между Землей и Солнцем и есть астрономическая единица).

Была также некоторая неуверенность, что в случае такого события Сторожевое Колесо вообще будет в состоянии что-нибудь уловить.

В конце концов, утверждали некоторые, кушетки для сновидений сооружены хичи первоначально не для того, чтобы улавливать эмоции записанных машиной разумов, как мой Альберт Эйнштейн; только после того как с ними повозились люди, эти устройства стали способны и на такое. Можно ли надеяться, что они смогут уловить совершенно неизвестные подписи теоретически существующих Убийц?

По поводу этой второй проблемы никто не мог предложить ничего иного.

А по поводу первой – если уже несколько миллионов лет вокруг кугельблитца ничего не происходило, имеют ли значение три четверти часа в ту или другую сторону?

На следующее утро Снизи разбудил голос домашней машины из стены. Она говорила:

– День учения, Стернутейтор. День учения. Проснись. Пора на День учения!

Она продолжала повторять это, пока Снизи не выбрался из мягкого и теплого объятия своего гамака-кокона, и только тогда машина смягчилась:

– День учения, Стернутейтор, но Учение только второго класса. Уроков не будет.

Так дурная новость для Снизи обернулась хорошей! Он подвесил свою капсулу между тощими бедрами, оделся и связался с Гарольдом – они на самом деле не всегда дрались, – смазывая маслом зубы.

– Посмотрим, как садится корабль? – предложил Снизи, и Гарольд, растирая глаза и зевая, ответил:

– Клянусь твоим тощим задом, Допи, конечно. Встретимся через десять минут на углу у школы.

Так как сегодня День учения, пусть даже второго класса, родители Снизи уже находились на своих постах, но их обоих заменила домашняя машина. Она умоляла Снизи позавтракать (не в такое утро! но ему пришлось разрешить ей сделать для него сэндвич), уговаривала принять воздушную ванну (но он уже принимал ее накануне вечером, а даже его отец не так строг насчет гигиены). Снизи захлопнул дверь квартиры под уговоры домашней машины и побежал по опустевшим по случаю Дня учения коридорам Колеса к школьному залу.

Когда Гарольд не давил на него, а Снизи не возмущался, они становились друзьями.

Но сейчас этого не произошло. Гарольд был почти первым человеком, увиденным Снизи, а сам Снизи – несомненно первый хичи, встреченный Гарольдом. И внешний вид обоих приводил их в ужас. Для Снизи Гарольд выглядел толстым, раздутым, распухшим – как труп, пролежавший неделю в воде. А Снизи для Гарольда выглядел еще хуже.

Хичи выглядит как человек, который умер в пустыне, превратившись в обтянутую кожей веревку. У Снизи есть руки и ноги, но нет никакой плоти, о которой можно было бы говорить. И, конечно, у него эта забавная капсула. Не говоря о слабом запахе аммиака, который все время сопровождает любого хичи.

Так что дружба их не была инстинктивной сначала. С другой стороны, у них не было особого выбора. На Колесе всего около пятидесяти детей, и две трети их учатся в других школах, размещенных по окружности обода. Так что выбор сверстников ограничен. Дети – шести лет и меньше, – конечно, не в счет. Подростки, разумеется, совсем другое дело: и Снизи, и Гарольд с восторгом дружили бы с ними, но те, конечно, тоже не хотели возиться с малышами.

Можно было отправиться в другой сектор. Даже восьмилетний Снизи делал это много раз, один и с одноклассниками. Но в других секторах не было ничего такого, чего не было бы и у них, а дети там незнакомые.

Вообще не существовало правила, запрещающего Снизи идти куда угодно – одному или с товарищами. Если не считать запретных помещений на внешнем периметре, где постоянно дежурят наблюдатели на кушетках для снов. Снизи не запрещалось играть в опасных районах. Никаких опасных районов не было. В огромном Сторожевом Колесе, конечно, были места, где без предупреждения высвобождались огромные количества энергии – для сигнальных вспышек, для регулировки вращения, для перемещения массы, но всегда за этим с неослабным вниманием наблюдал безошибочный машинный разум, а часто и записанные разумы мертвых людей и хичи. И, конечно, никакой опасности от разумных (людей и хичи) на Колесе не было. Здесь не было похитителей или насильников. Не было незакрытых колодцев в лесу, куда можно было бы упасть. Конечно, местами растут рощицы, но даже восьмилетний ребенок не может в них заблудиться и не найти дорогу из самой их середины. Если ребенок заблудится все же, хоть на минуту, ему достаточно обратиться к любой ближайшей машине, и та покажет ему направление. Конечно, речь идет о человеческом ребенке. Ребенку хичи не нужно даже искать машину; ему достаточно обратиться к Древним Предкам в своей капсуле.

Сторожевое Колесо настолько безопасно, что дети и даже многие, взрослые забывали о той страшной опасности, за которой оно должно наблюдать.

И поэтому им приходилось о ней напоминать. Даже для детей проводились постоянные Учения – особенно для детей, потому что в тот день, когда (и если) наблюдатели Сторожевого Колеса найдут то, что ищут (а такой день обязательно наступит), детям придется самим заботиться о себе. Никто из взрослых не сможет ими заниматься. Даже машины будут заняты, их программы немедленно переключатся на анализ, коммуникацию и запись данных. Детям придется самостоятельно отыскивать подходящее убежище – на самом деле не путаться под ногами и оставаться там, пока им не разрешат выйти.