Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет - Роберт Хайнлайн Страница 7

– Мы умеем решать дифференциальные уравнения.

– Неужели? – удивленно спросил Каргрейвз. – Погодите-ка, ребята, но ведь вы еще школьники.

– Окончили школу в этом году.

– Так в программу средней школы входят дифференциальные уравнения? Черт, похоже, я безнадежно отстал от жизни.

– Это эксперимент, – объяснял Морри, как будто оправдываясь. – Если вы сдадите экзамен, вам читают смешанный курс: алгебра, до квадратичных форм включительно, планиметрия и стереометрия, плоская и сферическая тригонометрия, аналитическая геометрия на плоскости и в пространстве – все скопом. Закончив этот цикл – а его можно усваивать быстро или медленно, смотря по способностям, – ты приступаешь к…

– Пока я возился с нейтронами, мир не стоял на месте, – произнес доктор Каргрейвз, качая головой. – Ну что ж, юные дарования, такими темпами вы уже очень скоро приступите к квантовой теории и волновой механике. И как это преподаватели решились так вас загружать? Вы понимаете аксиоматический подход к математике?

– В общем-то, да.

– Ну-ка?

Морри набрал полную грудь воздуха.

– Ни один из разделов математики, даже арифметика, не описывает существующую реальность. Вся математика умозрительна и не связана напрямую с окружающим миром, за исключением тех случаев, когда оказывается удобно выражать явления природы через понятия математики.

– Хорошо. Дальше.

– Но даже и в этом случае результаты математики не бывают реальными, хотя они «верны» в том смысле, как их понимали древние. Каждая математическая система основана на произвольных допущениях, называемых постулатами. В древности их именовали аксиомами.

– Прекрасно, парень! Ну а теперь об операционном подходе к научной теории. Нет, пусть Арт расскажет.

Тот смутился. Морри, явно довольный собой, с облегчением передал слово ему.

– Ну… операционный подход – это… э-э… построение теории в терминах выполняемых операций, например измерений, отсчета времени и тому подобного, чтобы не извлекать из эксперимента факты, которых в нем нет.

Каргрейвз кивнул:

– Прекрасно. Я вижу, ты понимаешь, о чем говоришь. – Он помолчал и добавил: – А вы всерьез интересуетесь ракетами?

На сей раз ответил Росс:

– Ну… конечно интересуемся. Мы и впрямь хотим выиграть этот конкурс.

– И только?

– По правде сказать, нет. Мы все надеемся, что, может быть, однажды…

Его голос прервался.

– Мне кажется, я понял. – Каргрейвз выпрямился. – Но при чем здесь конкурс? Ведь вы сами сказали, что модель всегда будет проигрывать настоящим ракетам. Премии дают только для того, чтобы поддерживать интерес к ракетостроению. Когда я был мальчишкой, то же самое происходило с авиамоделированием. Но вы, ребята, способны на большее, так почему бы вам не задуматься о вещах посерьезнее и не побороться за главный приз?

Три пары глаз уставились на него.

– Что вы имеете в виду?

Каргрейвз пожал плечами:

– Почему бы вам не полететь со мной на Луну?

3

Колумб по сниженным ценам

В помещении клуба воцарилась тишина, такая осязаемая, что ее можно было нарезать на куски и наделать бутербродов. Росс первым обрел дар речи.

– Вы это серьезно говорите? – сдавленным голосом произнес он.

– Отчего же нет? – спокойно отвечал доктор Каргрейвз. – Я не шучу. Предлагаю вам совершить путешествие на Луну. Я хочу полететь туда с вами. Арт, – добавил он, – закрой рот, не то челюсть отвалится.

Племянник судорожно сглотнул, пошевелил губами, словно хотел что-то сказать, и снова разинул рот.

– Но послушайте… – Слова потоком хлынули из него. – Дядя Дон, если вы возьмете нас собой… я хочу сказать, как мы сможем… а если сможем, что мы будем использовать в качестве… Каким образом вы предлагаете…

– Спокойно, спокойно! – возразил Каргрейвз. – Помолчите минутку, и я все объясню. А после вы обмозгуете и решите, стоит ли вам связываться со мной.

Морис хлопнул ладонью по стоявшему рядом лабораторному столу:

– Мне все равно, на чем вы собираетесь лететь, хоть на метле! Я с вами.

– И я, – быстро добавил Росс, облизывая губы.

Арт негодующе посмотрел на товарищей:

– А я что, отказывался? Я только спросил… Черт возьми! Я тоже с вами, вы же знаете.

Молодой ученый слегка поклонился, не вставая с места:

– Джентльмены, я благодарен вам за доверие, но будем считать, что никаких обязательств на себя вы еще не брали.

– Ну и что…

– Тише, – попросил доктор. – Раскрою вам свои карты, а уж потом мы обсудим дело. Вы, ребята, когда-нибудь давали клятву?

– Было дело. Мы принимали скаутскую присягу.

– А мне однажды пришлось свидетельствовать в суде.

– Отлично. Вы должны дать слово, что без моего согласия не станете никому рассказывать о том, что я вам сейчас сообщу, независимо от того, выгорит у нас дело или нет. Конечно, вы не обязаны молчать дольше, чем вам позволит совесть. Разумеется, вы можете нарушить обещание в том случае, если у вас появятся моральные или правовые основания, но до тех пор вы будете хранить тайну. Полагаюсь на вашу честь. Ну как, согласны?

– Да, сэр!

– Конечно!

– Еще бы!

– Ну что ж, – произнес Каргрейвз, откидываясь на спину, – это просто формальность, чтобы убедить вас в необходимости держать рот на замке. Зачем это нужно – поймете позже. А теперь о деле: я всю жизнь мечтал дожить до того дня, когда человечество покорит космос и начнет осваивать другие миры. И я хотел принять участие в этом деле. Думаю, вы понимаете меня. – Он обвел рукой книжные полки. – Эти мысли мне внушили те самые книги, которые читаете и вы. К тому же вы в достаточной степени безрассудны, чтобы разделить мои чувства. Все, что я видел на ракетном полигоне, здесь и вчера в лаборатории Арта, свидетельствует о том, что вам мало мечтать и читать книги. Вы хотите что-то сделать. Верно я понимаю?

– Конечно! – воскликнули все в один голос.

Каргрейвз кивнул:

– В ваши годы я мыслил точно так же. Первый диплом я получил как инженер-механик, считая, что ракеты – это только механика и ничего другого мне не потребуется. Получив диплом, я поработал инженером, пока не накопил денег, чтобы вновь пойти учиться. Я понял – господи, да разве я один? – что без атомной энергии нечего и думать о создании звездолетов, и получил докторскую степень по ядерной физике. Затем были война и Манхэттенский проект ^[4].