Ветер бури - Роман Пастырь Страница 7

Остаток дня провел взаперти. С соседом разговор не заладился, он сначала тоже вглядывался за решетку, будет ли что-то происходить, потом читать ушел, а под вечер уснул. Ужин был отменен. Ничего не объявляли, но выводы сами напрашивались. Произошло убийство и за такое решили наказать всех заключенных. Или это не наказание, а опаска развития конфликта? После разговора с Виталиков невольно лезли дурные мысли. Когда сидишь взаперти, без книг, интернета и общения, то одолевает… Скука. А она благодатная почва для того, чтобы загнаться и уйти в себя. Нервничать хотелось меньше всего, слишком мало информации для адекватного анализа, поэтому я отправился спать. Если маг смерти прав, то неприятности лучше встречать полным сил и выспавшимся.

Утром случилась приятная новость. Привели группу новеньких, три человека, среди которых нашелся Герман. Бросаться к нему я не стал, дождался, пока его проводят к камере, он разместится, а потом выйдет в общий зал.

Воин выглядел… Плохо. В синяках, прихрамывает, весь помятый, да и вид какой-то болезненный. В близи ещё и синяки под глазами рассмотрел.

– Эрнест, – прошептал он, когда я вышел к нему. Пожали друг другу руки и даже обнялись. Я заметил улыбку на лице мужчины, чему обрадовался. Мне были рады.

– Герман, – вторил я ему, – Выглядишь паршиво.

– Чувствую себя ещё хуже, – вяло бросил он.

– Учитывая, что у тебя должна быть повышенная регенерация, боюсь представить, что с тобой делали.

– Как ни странно – почти ничего, – поморщился он, – Это следствие пойманной автоматной очереди. Из меня десяток пуль вытащили.

– Тогда ты выглядишь прекрасно, – попробовал я пошутить, чтобы разгладить мрачное выражение лица… друга. Мужчина вяло улыбнулся на мою попытку пошутить, но серьезность быстро вернулась.

Десяток пуль – это сложная операция. Значит, за его жизнь боролись. Настолько ценен? Или ценен не он, а информация о целителе?

– Ты в курсе, что с остальными? – спросил мужчина.

– Нет. Здесь никого из наших не видел. Алису тоже.

– Уверен, что её здесь нет?

– Ну… Я тут второй день, вчера нас большую часть дня продержали взаперти. Но на обеде она отсутствовала.

– Ясно. В общем, жопа.

– Что с остальными? – задал я вопрос, что беспокоил меня.

– Иван… Его запрягли. Он же аналитик. Занимается сейчас просчетом. Как-то его контролируют, – в этот момент мне вспомнилась Марта сразу, как идеальное средство контроля, – Нурлан… Он погиб.

– Вот же… – я подозревал, что повелителю духов досталось, но что бы умереть… Смерть ходит слишком рядом.

– Да, полное дерьмо. Глупая и случайная смерть. Он ведь домой хотел… Немного не дошел.

Жесть. Внутри что-то дрогнуло. Как глупо. Но разве смерть бывает умной? Всегда не вовремя, всегда рушит планы.

– А что с лидером?

– Это единственная светлая новость. Скрылся. Как я понял из тех вопросов, что мне задавали – ещё и грань закрыл. Вот же эти суки локти себе кусали, – зло бросил воин.

– Ты уже думал, как нам дальше быть?

– Не знаю, Эрнест. Для начала мне нужно прийти в себя, а потом уже и обдумать можно ситуацию. Сейчас я ощущаю себя древней старухой, которую отымели семеро гномов.

– Жестко. – поморщился я, пытаясь укротить разыгравшееся воображение.

Я рассказал Герману, что успел узнать об этом месте. Поделился, что у меня тут нашлись знакомые. Виталик даже помахал нам рукой, когда я говорил про него. Словно услышал, или скорее догадался, о ком речь идет. Если так подумать, то нас уже трое сильных искателей в команде. Правда, в Виталике я сомневаюсь. Слишком давно не виделись. Он изменился и что у него на уме – кто знает. Но запас доверия имеется. Плохого я от него не видел. Но посмотрим, как сложится.

Германа хватило на час, потом он ушел в камеру отлеживаться. Я прошелся ещё раз по всему залу, но Алису так и не увидел. Пообщался с Виталиком, рассказал немного о себе и Германе, что мы вдвоем охотились. В подробности вдаваться не стал, да маг и не спрашивал. Уточнил у него про Алису, постарался её описать, как она выглядит. Сказал, что не видел такую.

Во второй половине дня за мной пришли. Отконвоировали к уже знакомым врачам энтузиастам-исследователям. Нацепили кучу датчиков и поставили задачу раз в минуту стрелять самым дешевым навыком. Так прошел час стрельбы пулей. Было любопытно, что хотят обнаружить эти пытливые умы, но кто же мне расскажет? Для себя я уже сделал вывод, что здесь не только тюрьма, но ещё и исследовательский центр. Беспокоит вопрос, как скоро опыты перестанут быть мирными? Я немного волновался, фантазируя на тему того, что будет дальше, но этот день кончился мирно. Отпустили целым и невредимым.

На следующий день раскрылась тайна, куда же пропала Алиса. А если быть точным, то с утра женщину выпустили в общий зал. Взъерошенная, помятая и с безумными глазами, при взгляде на неё ойкнуло сердце. В тот момент, когда она появилась, я находился рядом с Германом. Убивали время, разговаривая ни о чем. Воин заметил искательницу первым, встал из-за стола и направился к ней, я потянулся за ним следом. Алиса увидела нас, её глаза чуть расширились и она сразу же направилась в нашу сторону. Не прошло и трех секунд, как женщина повисла на груди Германа и… Разрыдалась. Я понятия не имею, что делать в таких ситуациях, поэтому замер рядом и зыркал по сторонам, чтобы не подошел кто посторонний.

– Ну-ну, всё будет хорошо, – тем временем воин попробовал успокоить Алису.

– Какой хорошо?! – внезапно раздался злой голос, – Мы в тюрьме, мать твою! Мой сын! Что с ним сейчас?! А?! Уже больше недели, как меня забрали! Кто им занимается? Органы опеки? Какой хорошо, чтоб тебя, Герман!

Злость лилась из неё и лилась. Она стучала кулаками в грудь воину, а тот спокойно принимал удары. Вскоре поток брани закончился, и она снова разрыдалась. Теперь уже протяжно. А я бросил злой взгляд на камеры наблюдения. Уверен, хозяева этого места сейчас видят нас и внимательно смотрят. Что же они с ней делали, что довели до такого состояния Алису? Внезапно для себя самого я ощутил злость. Неправильно это. Могли бы и сказать матери, что с её ребенком.