Шаг второй. Баланс сил - Антон Демченко Страница 7

— Я буду весьма благодарен за такую помощь, — я искренне улыбнулся в ответ.

— Замечательно. Мне остаётся только надеяться, что ты не сорвёшься завтра же на поиски квартиры, — произнёс Виталий Родионович. — Лада расстроится, если ты уедешь от нас слишком быстро. Да и… внуки-правнуки будут недовольны.

— У вас их много? — спросил я.

— Ребятишек? Восемнадцать, — моментально ответил князь. — Девять внуков, и пока ещё девять правнуков. А если считать всех детей, в смысле, наших с Ладой потомков, находящихся в детском возрасте, то двадцать.

— Э? — не понял я.

— Мы с женой, слава богу, ещё находимся в репродуктивном возрасте, — ухмыльнулся Старицкий. — Что и доказали десять лет назад. Близнецы получились… реактивные.

Я аж икнул. Князю за сто пятьдесят, княгиня не намного младше, а их младшим детям по десять лет! Ох-ре-неть!

— Боюсь спросить… — проговорил я, кое-как справившись с изумлением. Князь кивнул, словно подбадривая, и я всё же решился: — А это считается нормаль… то есть, обычным? В смысле, здесь все такие долгожители?

— Совсем нет, Ерофей, — как мне показалось, с печалью в голосе ответил Виталий Родионович. — Видишь ли, для того, чтобы жить долго, нужно активно заниматься естествознанием. Нет, не обязательно что-то исследовать, достаточно практики. Ежедневной и разнообразной. Чем обширнее практика, тем дольше тело сохраняет молодость и силу. Если такой возможности нет… или просто отсутствует желание, можно время от времени проходить соответствующие процедуры у целителей. Раз в пять-шесть лет. Правда, стоят они совсем недешёво. Но даже средний обыватель вполне может скопить нужную сумму, не особо напрягая свой кошелёк и не отказываясь от маленьких радостей жизни.

— И при этом, долгожителей мало? — удивился я.

— Не мало. Немного, — поправил меня Старицкий.

— Всё равно! Если вы говорите, что для долгой жизни достаточно лишь ежедневно широко использовать ментальные конструкты… неужели это так сложно? Или это секрет?

— Не просто "ежедневно и широко", Ерофей. Практика должна быть разнообразной. И нет в этом никакого секрета, — пожав плечам, уточнил князь. — Вот уже сто лет прошло с тех пор, как этот факт был научно доказан. И подавляющее большинство прекрасно об этом знает, но… вспомни, в нашем мире все знают, что курение укорачивает срок жизни, а зарядка по утрам его увеличивает. И что? По логике, курение должно было уйти в прошлое, как страшный сон, а все люди поголовно должны начинать утро с зарядки. Но, в моём две тысячи двенадцатом, знаешь ли, количество "паровозов" ничуть не стремилось к нулю, а утром не было пробок на беговых дорожках. Или что-то изменилось за прошедшие… кстати, ты из какого года?

— Из две тысячи семнадцатого, — ответил я и понимающе кивнул. — И да, я тоже не встречал в парках бегающих за здоровьем толп… как и дефицита гантелей в спортмагазинах.

— Вот видишь, — развёл руками князь. — И здесь та же история. Все знают, но лишь немногие предпринимают реальные шаги для продления собственной жизни.

— Всё равно, это странно, — заметил я. — Ладно, курение, зарядка… при разнице в пять-десять лет, да ещё и при большом разбросе в сроках жизни вообще, нежелание людей избавляться от дурной привычки или тратить время на "бессмысленные телодвижения", вполне понятно. Лень, она любую логику ногами запинает, просто, чтоб та спокойно спать не мешала. Но здесь же речь идёт, как минимум, о семидесяти-восьмидесяти годах! Причём, как я понимаю, не старости с её болезнями, слабостью и медленным угасанием, а вполне активной, полноценной жизни! Так почему?

— Говорю же, потому что недостаточно просто использовать три-четыре ментальных конструкта в день. Они должны быть разноплановыми и их должно быть не меньше десятка, чтобы применение таковых оказало оздоравливающее влияние на тело оператора. Но человек должен знать эти самые конструкты. А откуда, если он не учился на факультете естествознания, а для работы и жизни ему хватает того же десятка конструктов, применяемых от случая к случаю, то есть, даже не каждый день? Кстати, если заглянешь в Хольмский университет, то увидишь удивительную картину. Половина студентов прикладных факультетов — люди, что называется "за сорок". Спохватившиеся, как их зовут преподаватели. Учатся эти господа на совесть, и, если говорить честно, то именно они со временем становятся настоящими специалистами в прикладном естествознании. Кузница кадров будущих мастеров, можно сказать.

— Виталий Родионович, а используя изученные конструкты, они молодеют? Или просто "замирают" в том возрасте, в котором начали работу над собой? — поинтересовался я. А что, интересно же! Тем более, что о таких тонкостях я вообще ничего не знал. Не встречалась мне подобная информация в тех источниках, что довелось читать.

— Ну, откат до тридцатилетнего возраста можно получить уже через три-четыре года активной практики, — ответил князь. — Но потом… всё равно, чем дольше живёшь, тем больше конструктов ты должен применять, чтобы тело сохраняло молодость и силу. И то это действует лишь до третьего десятка конструктов, то есть, в среднем, лет до семидесяти реального возраста, примерно. Потом процесс старения всё же берёт своё, хотя и растягивается очень сильно. Насколько, можешь оценить, глядя на нас с Ладой. Кстати, нам с женой, чтобы сохранять нынешние кондиции, нужно использовать не менее полусотни ментальных операций в сутки, — объяснил князь. — А тот же Остромиров, насколько я знаю, вообще "колдует" по несколько часов в день без перерыва. Того и гляди, в отшельники намылится.

— Почему "в отшельники"? — не понял я.

— А как иначе? — развёл руками Старицкий. — Представь, каково приходится окружающим, когда рядом такой дедушка шалить начинает. Широко, многопланово и, самое главное, без остановки! Да от того шторма, что он устроит в ментале, даже святой рехнётся.

— То есть, это, получается, стандартная процедура, да?

— Именно так. Среди обычных людей, до такого уровня, пока ещё никто не развивался. А вот волхвы, да, им на определённом этапе приходится уходить из общества, просто чтобы не доставлять серьёзных неудобств окружающим людям.

— Интересно… а что потом? — пробормотал я.

— Потом? Смерть, я полагаю, — равнодушно заметил князь, но, заметив мой взгляд, нахмурился. — Что?

— Вы не интересовались этим вопросом, да? У тех же волхвов, например?

— Не видел смысла. А что, у тебя вдруг появились другие предположения? — осведомился Старицкий.

— Можно и так сказать, — протянул я, одновременно пытаясь сформулировать то, что вертелось в голове в виде неопределённых образов. — Во-первых, что произойдёт с человеком, дожившим до такого возраста, когда он вынужден будет постоянно выдавать какие-то ментальные воздействия, без остановки и перерывов на отдых и сон?

— Полагаю, он просто должен перестать заниматься ерундой и позволить себе уснуть в последний раз, — довольно резко откликнулся князь, но почти тут же смягчил тон: — а во-вторых?