Иллюзия бога - Алина Штейн Страница 68

– Потому что мы вас шантажируем и вам платим.

– Точно. – Он саркастично всплеснул руками. – Я и забыл! Спасибо, что напомнила!

Просимн раздражал ее с каждой секундой все больше и больше. Была ли тому виной его вчерашняя недогадливость (отправил их к телу, которое даже не было Семелой), или дело было в очередной бессонной ночи (дрема в машине Аида не в счет), или в беготне по лесу, после которой болели царапины, оставленные ветками, – Ари не знала.

– Почему вы вообще решили стать копом? Если не секрет.

Просимн слабо улыбнулся:

– Они отвратительные люди, которые всех прессуют.

– Наивно подумали, что будете другим?

– Нет, мне тоже захотелось.

Интуиция подсказывала, что он лжет. Хочет показаться хуже, чем он есть. Но желание скинуть его с моста в неглубокую речку, разрезавшую кампус надвое, становилось все сильнее. Решив, что хуже уже не будет, девушка без обиняков спросила:

– Можно с вами на допрос?

– Это еще не допрос, это всего лишь… – Просимн едва не подавился, сделав глоток из фляжки. – То есть притащить тебя к подозреваемой? Ты что, с ума сошла?

– Но…

– И думать забудь! – возмущенно воскликнул Просимн. – Чертовы студенты! Совсем крыша едет из-за эмоций! Напридумывают себе черт знает что из-за большой и великой любви…

«Как там учила Гестия? Вдох-выдох, вдох-выдох, досчитать до пяти…»

– Эмоции? – Честно досчитав до пяти, она все-таки не смогла сдержаться. – Да вы чуть ли не рыдали, когда я вас тут встретила. Серьезно, таращились на воду с таким лицом, как будто сигать собрались.

Он с силой вцепился в ее плечо:

– Да как ты смеешь…

– Отпустите меня немедленно! – Ари безуспешно дернулась, надеясь, что не останутся синяки. Отвращение к копу нахлынуло с новой силой. – Можно было просто сказать, что мое присутствие вам помешает. Не дура, сама вижу, что сглупила. И мне нет дела до того, что вы там думаете о моих «больших и великих», – она изобразила в воздухе кавычки, – чувствах, как и мне нет дела до ваших!

Просимн разжал пальцы.

– Тут другое, – хрипло сказал он.

– В общем, напишите мне, как поговорите с ней. – Ари отшатнулась. Она не питала иллюзий насчет профессионализма Просимна, да и выглядел он не вполне трезвым. Но полицейский жетон должен был открывать ему двери, недоступные ей, и это слегка успокаивало.

Она уже развернулась, потирая занывшее плечо и прикидывая, сколько времени займет дорога до корпуса, как услышала:

– В этой реке.

– Что?

– В этой реке утонула моя жена. – Он развел руками, будто стесняясь своего признания. – Поэтому я и…

Ари вспомнила, как переменилось его поведение, когда Аид намекнул на причастность Просимна к этому случаю. «Разве не вы ее убили?» Ей хватило сдержанности не ляпнуть вслух хотя бы это, но, видимо, вопрос настолько явно отразился у нее на лице, что Просимн выпалил:

– Да ни хрена он не знает, твой дружок при деньгах! Я и сам не понимаю, что произошло тем вечером. Она пришла встретить меня после работы. Сказала, скучно стало. Засиделась дома. Прогулялись немного, хотел показать ей этот мост, мол, с него вроде красивый вид, а она любит… любила такие штучки. И вот стоим мы прямо там, где ты сейчас, – он хмыкнул, когда Ари инстинктивно сделала шаг назад, – и я вижу, из воды будто тень какая-то лезет. Ну, думаю, лезет и лезет, черт с ней, у меня еще и не такое лезет, когда я закинусь… В общем, неважно. Но эта штука как ринется на нас. У меня будто внутренности выворачивало, как руку по локоть в задницу засунули. Неприятное ощущение, чего уж там. Наверное, ты смотришь на меня сейчас и думаешь, что я спятил…

Но Ари видела слишком много, чтобы просто отмахнуться от его слов.

– Ты спятил, когда решил стать копом, – пробормотала она и повысила голос: – Я так не думаю.

– Тогда ты еще более двинутая, чем мне казалось. Ирония в том, что никто, кроме, видимо, тебя, не поверит в россказни о чудовище из теней. – Он усмехнулся через силу. – В то, что моя жена шарахнулась от него, упала в воду и захлебнулась. Меня спасло только то, что коллегам настолько же насрать на мое дело, как мне насрать на любое другое. Но если снова что-то всплывет… Тут я уже не отверчусь. Знаешь, как оно бывает? Ты понимаешь, что здесь нет твоей вины, но все равно чувствуешь себя виноватым. Не защитил, не отбил, стоял, разинув рот.

Что-то дернуло Ари спросить дату, и, услышав ответ, она мигом сопоставила два события: ее первую Чистку, на которой из Тартара лезло чудовище, чуть не отправившее Зевса на тот свет, и гибель жены полицейского. «Двенадцать смогли засунуть Тифона обратно, но не выпустили ли они кого-то еще в ту ночь?»

– Мне жаль, – сказала Ари.

Просимн уставился в воду. Его губы дрожали, когда он произнес:

– Причина ненавидеть это проклятое место. Я ведь правда радовался, когда получил эту работу. Я думал, что она принесет нам счастье. Но все никогда не бывает так просто, да?

Ари поняла, что он имел в виду. Не она ли мечтала о несбыточном, о чудесном сюжетном повороте в ее существовании? Не она ли презирала спокойную, довольную жизнь, которой жил ее отец? Не она ли радовалась и восторженно ужасалась, впервые осознав во время ритуала, что магия существует? «Все никогда не бывает просто», – эхом повторяла она, торопясь на лекцию. И, конечно же, опять опоздала, и преподавательница, Госпожа Уродливый Пиджак, снова ошпарила ее недовольным взглядом.

* * *

Высунувшись из окна, Афродита с отвращением наблюдала донельзя фальшивый спектакль: студент, бахвалившийся, что затащит в постель любую, принялся воплощать план в действие, подойдя к первой попавшейся первокурснице и осыпая ее самыми сладкими комплиментами. Девушка чарующе улыбалась ему в ответ. Но парень явно не знал, что пару минут назад она поспорила с подругой, что сможет захомутать любого красавчика. Это могло бы быть сюжетом какого-нибудь романтического ситкома, но Дите отчего-то совсем не было весело. Что тут скажешь? Наверное, многие люди попросту разучились любить. Для них чувства – повод посмеяться, потешить эго, восстановить уязвленное самолюбие.

– Пошли вы все, – проворчала она, потянувшись за очередным леденцом. «Кажется, я – последний романтик на планете. Точно, так и есть. Во мне уживаются мечты невинной девушки и пыл хмельной куртизанки». Может, из-за этого ей все чаще казалось, что она проживает не свою жизнь? Что ее судьба не должна быть такой.

Арес вразвалочку вышел из ванной и привычно замер за спиной Диты, положив горячую ладонь на ее талию.

– Что там, королевка моя?

– Комедия в двух актах. Или трагедия. Я еще не разобралась, но уже знаю мораль этого убогого произведения: мир, в котором нет места настоящим чувствам, просто отвратителен. Хотя, может, они правы. А я – просто романтичная глупышка. Да, точно. Главный мой изъян.