Костотряс - Чери Прист Страница 65

В люк на дальнем конце гондолы ввалился капитан. Закрыв за собой створку, он кинулся в рубку и занял свое кресло — ни качка, ни солидный крен, ни потеря двери, с которой кабина осталась беззащитной перед зловонными небесами, его не смущали.

— Валим отсюда, — прохрипел Бринк. Он вконец выдохся и дрожал от перенапряжения сил. — Прямо сейчас. Если не прорвемся за стену, нам всем крышка.

Перегнувшись через осевшего на кресле Гайза, Паркс дернул рычаг, затем просунул ногу под пульт и нажал на какую-то педаль. С педалью он ошибся… а может, и нет. Дирижабль подпрыгнул в воздухе и сделал бодрый полуоборот, выбив Зика с безопасного местечка у дверного колеса.

И он кувырком полетел в открытую дверь.

Не выпуская ножа, мальчик выбросил вторую руку в надежде зацепиться за раму, петлю, за что угодно еще, но корабль кренился все сильнее, а на помощь ему никто не спешил. Тут искореженный обломок петли пропорол ему ладонь, и болтаться дальше, наполовину вывалившись за борт, стало невозможно. От боли и ужаса он разжал пальцы.

И упал.

…Но ударился о какую-то твердую поверхность куда быстрей, чем ожидал — даже в нынешнем, искаженном страхом состоянии.

А потом здоровенная лапища, которую Зик уже видел, схватила его за руку и сдавила со всей мощью столярных тисков.

В разом помутневшей голове пронеслось что-то насчет огня и неразлучного с ним полымя.

Он никак не мог решить, сопротивляться ему или нет, но тело решило само, хотя под ногами мальчика не было ничего, кроме зараженного воздуха. Зик принялся извиваться и брыкаться, пытаясь выскользнуть из чудовищных пальцев.

— Ты что, дурачина? — прорычал голос, достойный руки таких размером. — Неужели ты и вправду хочешь, чтобы я тебя выпустил?

Зик проворчал что-то в ответ, но его не услышали.

Рука подтянула добычу повыше, к самому краю палубы второго дирижабля.

Чтобы не разинуть рот и не наглотаться гадости, прилипшей к лицевому щитку, пришлось хорошенько постараться. Его держал за запястье мужчина, крупнее которого Зик не видел — да что там, не слышал. Он сидел на корточках, иначе не уместился бы во входном проеме собственного корабля. Дверь здесь не отворялась наружу, а уезжала вбок по специальному пазу. Маска на мужчине была облегающего типа, без громоздких дыхательных приспособлений. Из-за этого он казался лысым и чем-то походил на тупоносую собаку.

Позади него пререкались чьи-то раздосадованные голоса:

— Отцепились! Сукин сын отцепил нас! Голыми руками!

— Ну да, хитрый попался вор; это мы и так знали.

— Поднимай эту колымагу в воздух! Сейчас же поднимай! Мой корабль ускользает от меня с каждой секундой, а его я терять не намерен, слышишь меня? Я свой корабль не отдам!

Гигант отвлекся от беспокойного подростка и бросил через плечо:

— Хейни, ты свой чертов корабль уже продул. Мы же попытались, так? И попытаемся еще разок, только позже.

— Нет, мы попытаемся прямо сейчас, — не унимался хриплый голос.

Однако другой, не такой низкий и чуть ли не жеманный, возразил:

— Да нельзя сейчас! Мы и так еле ползем, балда.

— Ну вот, как раз и взлетим!

— Какое там взлетать — мы высоту теряем!

И снова верзила обратился к ним через плечо, напоминавшее формой горный хребет:

— Родимер прав. Мы еле плетемся и теряем высоту. Машину надо сажать, иначе разобьемся.

— Черт возьми, Клай, мне нужен мой корабль!

— Тогда, черт возьми, мог бы получше беречь его от воров, Крог. Но по-моему, мне тут хотят намекнуть, куда же он направился. — И он перевел взгляд на Зика, который все так же болтался над вихрящейся пеной тумана, оседавшей на город. — Верно я говорю?

— Нет, — отозвался Зик. Его голос звучал сердито, хотя на деле ему всего лишь не хватало дыхания, так как фильтры были забиты рвотой, а сдавленная рука ныла. — Я не знаю, куда они повели корабль.

— Твои песни принесут тебе несчастье, — заметил мужчина и расслабил запястье, словно готов уже был вышвырнуть Зика в туманный эфир.

— Не надо! — взмолился тот. — Не надо! Честно не знаю!

— Но ты ведь был в их команде, правда?

— Нет! Просто попросил, чтобы меня вывезли за город! И все! Пожалуйста, отпустите меня… ну, внутри отпустите. Пожалуйста! Вы делаете мне больно. У меня рука… рука болит.

— Ну так я тебе не массаж делаю, — сказал капитан, но тон его изменился. Он без всяких усилий втащил Зика в гондолу, словно перекладывал котенка из корзины в корзину. И посматривал на него как-то странно. — Наставив палец — длинный, как нож для резки хлеба, — мальчику между глаз, он произнес: — Не шевелись, коли сам себе не враг.

— Да пристрели ты этого гаденыша, раз не хочет разговаривать! — потребовал первый голос, разъяренный больше прочих.

— Остынь, Крог. Через пару минут он нам что-нибудь да скажет. А пока нам нужно посадить эту птичку, не то сама упадет.

Он задвинул боковую дверь на место и уселся на очень большое кресло перед очень большим лобовым стеклом, затем оглянулся и сказал Зику:

— С тобой тут не в игры играют, мальчик. Нож ты выронил, я сам видел. И для тебя же лучше, если ты ничего больше не припрятал. Через несколько минут потолкуем.

Зик стоял на четвереньках, потирая руку и разминая измученные шейные мышцы. Он проворчал:

— Да откуда мне знать, куда они там удрали с этим кораблем. Я только-только на борт поднялся, часа не прошло. Вообще без понятия.

— Без понятия? Серьезно? — хмыкнул верзила. Судя по величине его кресла и тому, что остальные позволяли ему говорить за всех, он-то и был капитаном судна. — Фань, будь так добр, присмотри за ним.

Из тени плавно выступил стройный мужчина, которого Зик заметил лишь сейчас. Косица, выступавшая из-под летного респиратора, и характерный жакет выдавали в нем китайца. Мальчик болезненно сглотнул, мучась разом от угрызений совести и непередаваемого страха.

— Фань?! — пискнул он.

Китаец не кивнул, не моргнул и не дрогнул. Даже когда корабль дернулся и тоскливо завалился носом, начиная путь к земле, человечек остался неподвижен. Его ноги как будто приросли к полу. Такой невозмутимой могла бы быть вода в наклонившейся слегка вазе.

Зик заговорил сам с собой, потому что другие вроде бы не слушали:

— Я всего лишь пытался выбраться из города. Хотел…

— Держитесь крепче, — посоветовал капитан.

Это был не столько приказ, сколько совет — и хороший, поскольку дирижабль начал двигаться по нисходящей спирали.

— Отказали пневмотормоза, — сказал кто-то с деланым бесстрастием.

— Совсем? — уточнил капитан.