Красный терминатор. Дорога как судьба - Александр Логачев Страница 65

Назаров достал маузер, осмотрел его, заодно пересчитал патроны. Потом вынул из мешка браунинг, взятый вчерашней ночью в качестве трофея, и протянул Марселю Прохоровичу:

— Возьми, товарищ Раков. Без моего приказа не вынимай.

— Отлично, — сказал Сосницкий. — Товарищ Назаров, хорошо ли знаете притонную Москву?

— Мягко говоря, не особенно.

— А мне возле нее приходилось обретаться. Конечно, в вертепы и клоаки буржуазного общества вхож не был, но о географическом расположении их представление имею, — сказал Марсель Прохорович.

— С чего предлагаете начать, товарищ знаток?

— Поблизости от Хитрова рынка есть трактир «Бремен», что в начале Германской войны из-за общественного шовинистического угара изволили переименовать в «Буян». Самое, вам скажу, правильное наименование, ибо темная шушера там всегда собиралась. Мои друзья, кто характером потише, долго к тамошним обычаям притерпеться не могли. Каждый вечер то клиенты ножами порежут друг друга, то полиция с обыском придет.

— Значит, начнем с «Буяна», — сказал Сосницкий. — Не возражаете, товарищ Назаров? Конечно, можно было бы, не тратя времени на такие кабаки, сразу заглянуть на Малую Дмитровку, в особняк к анархистам. Но это — поганое гнездо. Если повздорить с обитателями, то без гранат туда не попасть, а без пулемета оттуда не выбраться. Поэтому лучше постараться выйти на Князя в каком-нибудь притоне.

На улице они взяли извозчика.

— Одно плохо, — задумчиво сказал Сосницкий. — Мы не можем на этот вечер расстаться со своими документами. По крайней мере, я. Если будем всю ночь бродить по Москве, наверняка придется объясняться с патрулем. А если нас задержат до выяснения личности — сорвется операция.

— Это плохо, — заметил Назаров.

* * *

То, что товарищ Раков не ошибся, стало понятно, когда Сосницкий приказал извозчику ехать к трактиру «Буян». Мужичок повиновался с неохотой, а когда ездоки расплатились и вышли, тотчас заорал «н-но, залетная!» и от души хлестанул лошадь кнутом, будто желая узнать, на какую максимальную скорость она способна.

К удивлению Назарова, «Буян» оказался довольно чистым заведением, с электрическим освещением, а на столах даже были расстелены чистые скатерти. Как в некоторых других московских ресторанах, клиентов обслуживали девушки-официантки. Лишь только новые посетители сели за свободный столик, к ним сразу же подскочила девица с подносом:

— Что хотите, дорогие гости? Поужинать или лекарствами полечиться?

Назаров переглянулся с Сосницким. Тот ответил:

— У нас сегодня татарский день. Поставь-ка нам самоварчик. Или — нет. Кофе есть? Отлично. Три кофе, да покрепче.

Девица упорхнула. Марсель Прохорович удивленно посмотрел на спутников:

— Я только одного не понял. О каких медикаментах изволила говорить эта трудящаяся барышня?

— А ты взгляни на соседний столик.

За соседним столиком сидела компания человек в шесть. Кроме тарелок с остатками различных закусок, перед ними стояли несколько крупных аптечных склянок и водочных стаканов. Вот к ним подошла официантка, взяла на свой поднос пустую склянку, сменив ее на другую, полную.

— Может, и нам бы, товарищи, следовало полечиться? — сказал Раков.

— Впереди ночь. Может, еще пить придется. Так что пока надо кофейком взбодриться, — ответил Сосницкий.

Между тем с соседнего столика смотрели на новых посетителей. Потом компания разом подняла стаканчики, чокнулась, опрокинула. Двое опять начали разливать «лекарство», а четверо поднялись и направились к соседям.

— Только у рябого, — шепнул Назаров. Сосницкий кивнул, поняв нового друга с полуслова.

Трое парней в модных, но слегка потрепанных пиджаках встали неподалеку от столика. Рябой подошел поближе и обратился к Сосницкому, приняв его за главного:

— Гражданин незнакомый, позвольте полюбопытствовать, на кой ляд вы сюда заявились?

— Вы, наверное, не поверите, но кофию испить.

— Давай, фраер, выкладывай, чего тебе в какой-нибудь «Праге» не сиделось? Если девочки нужны, так можно было внутрь не заходить.

— Чего же вы так, грубить сразу? — обиженно и чуточку испуганно сказал Сосницкий. — Надо сперва познакомиться, сигаретки покурить, выпить за дружбу.

— У тебя, фраер, от моего табачка кишки в штопор завернутся, — сказал рябой.

— Тогда моих покурим, — Сосницкий протянул рябому раскрытый золотой портсигар.

Тот потянулся к нему, намереваясь то ли взять сигарету, то ли выхватить саму вещь. Однако Сосницкий отодвинул руку, а когда парень перегнулся через стол, бросил портсигар на скатерть и схватил рябого за воротник. Левой рукой он поднял с колен заранее извлеченный из кармана наган и коснулся им подбородка собеседника.

Между тем Назаров сунул руку в карман рябому и вытащил оттуда револьвер. Остальные парни выхватили ножи, но, увидев, что двое их противников с пистолетами, а главарь — обезоружен, отступили.

— Это вы правильно, ребята, это мудро, — спокойно сказал Назаров. — Теперь можете вот сюда, на стол, положить.

Прочие посетители «Буяна» обернулись на шум, но, увидев пистолеты и ножи, тут же вернулись к прежним занятиям. Официантки по-прежнему разносили блюда и «лекарства».

— Это же надо, так оружие запустить, — качая головой, проговорил Назаров. — Ствол ржавый, боек сбит, барабан крутится, как колодезный ворот. У городового взял?

— Да, — испуганно ответил рябой.

— А у тебя он среди какой дряни хранился? Под огуречной кадкой, что ли? Да вы, ребята, чего стоите-то? Можете обратно за свой стол сесть. К тебе, рябая морда, это не относится.

Рябой не отвечал. Он по-прежнему стоял в неудобной позе, уставившись взглядом в белую скатерть. Потом все-таки раскрыл рот:

— Товарищи, вы из Чека?

— Ну и дурак, — искренне сказал Сосницкий. — Будь так, ты бы сейчас ехал с нами на Лубянку. А может, и не ехал бы. Они ради такой дешевой дряни машину бы гонять не стали. Тут бы на задворках тебя бы и угомонили. Нет, сявка, мы здесь по своим интересам. Если хочешь не вспоминать этот вечер обидными слезами, поможешь нам с человеком встретиться. С Князем.

На лице рябого изобразился немалый страх. — А если я правду скажу, убивать не будете?

— Не будем, — ответил Сосницкий. — Говори.

— Я не знаю. Только слышал, будто он на Малой Дмитровке появляется. А где там, что — не знаю. Вам все девки могут рассказать.

Сосницкий пристально взглянул в глаза собеседнику.

— Пожалуй, и вправду не знаешь. Твое счастье. Скажи только напоследок, откуда вы такие взялись и чего не хотели дать нам посидеть спокойно.