Оружейница - Александр Шилов Страница 63

Прибыв на место, мы увидели дядю, стоящего рядом со своим «Гелендом». Обняв нас, он попросил подогнать задом «крузака» к попе его машины. Отправив меня внутрь машины, они с отцом стали перекидывать в «крузака» ящики с патронами — шесть штук, судя по маркировке, автоматной «семерки», два — «макаровских». Потом дядя подал два небольших ящика от каких-то ЗИПов.

— В сером — тысяча «пара», в зеленом — десять «макарок» и по пять магазинов на каждый. Вылазь, поможешь «калаши» перегрузить.

Выпрыгнув, я помог перетащить к нам стандартный ящик на десять «калашниковых». В первый момент я подумал, что дядя решил оставить безоружной Олю, ведь моя сестра и оружие до сих пор были вещами несовместными. Но, как оказалось, я ошибся. Дядя повернулся ко мне.

— Ну, а теперь, малыш, позволь мне вооружить тебя.

Он опять занырнул в недра «Геленда» и извлек оттуда прекрасного качества черный кофр.

— Открывай.

Я отстегнул защелки… Мама! В гнездах из плотного черного пенопласта лежал АЕК-973, штык-нож, оптический и коллиматорный прицелы, в двух гнездах лежали по пять черных пластиковых магазинов. Я поднял изумленный взгляд на дядю. Тот усмехнулся.

— Презентационный комплект для… ну, в общем, неважно. Доволен?

Засунув кофр в машину, я стиснул дядю в объятиях. Крякнув, он мягко освободился и достал из машины пошарпаный чемодан в стиле пятидесятых и под озадаченным взглядом отца положил на сиденье. Достав из кармана ключ, он отпер замки и отступил.

Предельно заинтригованный, я откинул крышку чемодана и вынул пласт серого упаковочного поролона. Под ним лежала довольно большая кожаная сумка с плечевым ремнем, на которую я сначала не обратил внимания, ибо рядом с ней лежала деревянная шкатулка с надписью «Sаuеr». Вздрагивающими руками я достал шкатулку, отпер висящим на тонком шнурке ключом… Внутри лежал «зауер» Р226 в исполнении из нержавеющей стали. Дядя усмехнулся:

— Понял, зачем парабелуммовские патроны?

— Ага!

— Смотри дальше!

Я взял в руки сумку и… у меня замерло сердце, я понял, ЧТО держу в руках! Лихорадочно расстегнув застежку, я достал из сумки… да-да, его! Карабин-пистолет Люгера, с шестнадцатидюймовым стволом, с приставным прикладом и цевьем из черного дерева, с накладками на рукоятку из слоновой кости, и все это покрыто резьбой с африканскими мотивами. Я первым делом посмотрел на дату выпуска. Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год. Видимо оружие было заказано для немца, собиравшегося в колонии, и не попало туда из-за войны.

Тут мой взгляд остановился на закрепленной на цевье золотой пластинке… с надписью: «Арсению Смирницкому за храбрость в боях с врагами революции»!!! Ешкин свет! Получается, дядя много лет хранил у себя именное оружие моего прадеда! Хранил, наплевав на «три гуся». Почему, я понимаю: получить на него разрешение — проблема даже для дяди, а сдать в музей — жаба задавила, по мне — так совершенно правильно.

— Дядь Коль! — у меня перехватило дыхание.

Дядя положил свою руку поверх моей, в которой я держал люгер.

— Держи, храни, не опозорь!

Продышавшись и проморгавшись, я сложил его в кобуру, а дядя достал из чемодана древнюю палехскую шкатулку и бинокль в чехле.

— Еще вот, это тоже деда.

Я достал из чехла бинокль. Десятикратный, цейсовский, пятнадцатого года выпуска. Тоже раритет, однако.

Я открыл шкатулку. И посмотрел на дядю. Там лежал браунинг девятисотого года. Дядя усмехнулся:

— У деда было пять стволов, зажать удалось только эти два.

Я взял браунинг в руки. Что-то в нем было каким-то неправильным. Пронзенный внезапной догадкой я вытащил магазин и… на боковых стенках было семь отверстий для определения количества патронов!

— Дядя Коля! А ты знаешь, что это тоже раритет! Удлиненная версия с восьмизарядным магазином.

— Ну тебе виднее, кто из нас двоих оружейник, — дядя покрутил головой. — А деду везло на редкости. Тут, в чемодане, шестьсот патронов для него. Ну складывай, и вам, и мне пора. Перебрасывать вас будет не та адвокатша, она, слава Богу, гриппует, а мужик, который мне кой-чего должен, так что все будет нормально.

Дядя вынул из передней двери «Геленда» большой дипломат и протянул отцу:

— Андрей, здесь пятнадцать кэ-гэ металла, положишь его там в банк, лучше на русской территории, — отец открыл рот, но дядя жестом пресек возражения. — Пусть оно лучше будет с вами, я усижу на месте до первой дотошной ревизии и уже потихонечку готовлю себе преемника, а вы мне местечко пригрейте. И через год-два — «здравствуйте, я ваша тетя из Бразилии, где очень много диких обезьян». А для тебя и Саши, — повернулся он ко мне, — там ваши конспекты из секретки. Официально они уничтожены.

Мы засмеялись, и дядя обнял нас с отцом.

— Давайте прощаться, у меня через два часа самолет из Домодедово, служебных командировок мне никто не отменял. Да, кстати, Сережа, на твой номер позвонят и скажут — куда ехать, а когда поедете на переход, вас подстрахует экипаж ДПС. Они не в курсах и просто проводят. Да, и чуть не забыл, оружие расконсервировано и пристреляно, и вот еще, — дядя подал мне клетчатую сумку челнока. — Там полсотни рожков и три «бубна» от РПК, это персонально для тебя. Ну и десяток портупей с кобурами, дополнительные подсумки и снаряга для тебя.

Мы еще раз обнялись, расцеловались и расселись по своим машинам.