Стрела времени - Майкл Крайтон Страница 63

– Oui… oui… – Казалось, что мальчик не знает слова «да» и на французском языке. Но тут на его лице появилось осмысленное выражение. – Урье? Сейнгзу урье? – Переводчик в ухе подсказал: «Бедный? Ты говоришь „бедный“?» Крис отрицательно помотал головой.

– Я сказал «yes». – Они явно не понимали друг друга.

– Йезз? – повторил вслед за ним мальчик.

– Yes, – подтвердил Крис, кивнув.

– Ах, эаришер.

«Ах, ирландец», – прозвучало в ухе.

– Yes.

– Bee сайен йеасо. Оривис, зоусай трев.

«Мы произносим „йеасо“. Ты говоришь правду».

– Зоусай трев, – повторил Крис. Мальчик кивнул, удовлетворенный ответом. С минуту они просидели молча, в это время он с ног до головы осмотрел Криса.

– Значит, ты джентль? [26]Джентль? Крис пожал плечами. Конечно, он был добрым. Воином он определенно не был.

– Зоусай трев.

Мальчик кивнул.

– Я так и думал. Об этом говорят твои манеры, пусть даже одеяние не подходит для твоего ранга.

Крис ничего не сказал в ответ. Он не был уверен, что правильно понял собеседника.

– Как тебя именуют? – задал очередной вопрос мальчик.

– Кристофер Хьюджес.

– Ах, Кристофер де Хевес, – медленно повторил мальчик, исказив, по своему обыкновению, звучание слов Криса. Он, казалось, прислушивался к этому имени каким-то непонятным Крису образом, оценивая его. – Где это – Хевес? В Ирландской земле?

– Зоусай трев.

Они молча просидели на солнце еще несколько минут.

– Ты рыцарь? – Судя по всему, мальчик не сразу решился задать этот вопрос.

– Нет.

– Значит, ты сквайр, – сказал мальчик, кивнув в ответ своим мыслям. – Ну что ж. А лет тебе сколько? Двадцать один?

– Довольно близко. Двадцать четыре.

Услышав эту новость, мальчик заморгал от удивления. «Что странного в том, что мне двадцать четыре года?» – подумал Крис.

– Что ж, добрый сквайр, я очень рад вашей помощи, благодаря которой спасся от сэра Ги и его шайки. – Мальчик указал на противоположный берег реки, где у края воды стояли, глядя на них, шесть темных всадников. Утомленные лошади жадно хлебали воду из реки, но глаза их наездников неотрывно смотрели на Криса и мальчика.

– Но это не я спас, – возразил Крис, – а ты.

– Не ты? – Еще один озадаченный взгляд.

Крис вздохнул. Очевидно, эти люди не пользовались краткими формами для выражения мысли. Поиски путей выражения уже настолько измучили его, что – он это чувствовал – мозги у него вот-вот готовы вскипеть от перенапряжения. Но он попробовал еще раз:

– Все же это не я спас тебя, а ты спас меня.

– Добрый сквайр, вы слишком скромны, – ответил мальчик. – Я ваш должник за спасение моей жизни, и мне доставит большое удовольствие позаботиться о ваших нуждах, как только мы попадем в замок.

– В замок? – Крис от растерянности раскрыл рот.

* * *

Кейт и Марек осторожно выбрались на опушку леса перед монастырем. Всадников, промчавшихся по тропе, уже и след простыл. Вид перед ними развернулся самый мирный: прямо впереди лежали монастырские сельскохозяйственные угодья, разграниченные невысокими каменными оградами. В углу одного из участков торчал высокий шестиугольный монумент, изящно вырезанный в виде шпиля готической церкви.

– Это что, монжо? – спросила Кейт.

– Умница, – похвалил Марек. – Совершенно верно, это веха, межевой камень. Ты увидишь их здесь повсюду.

Они шли через огражденные участки, направляясь к стене десяти футов высотой, которая окружала монастырь. Крестьяне, работавшие в полях, не обращали на них никакого внимания. На реке вниз по течению сама собой дрейфовала барка, нагруженная какими-то мешками. Стоявший на корме лодочник пел что-то бодрое.

Рядом с монастырской стеной сгрудились хижины крестьян, работавших на полях у монахов. А за хижинами Марек увидел небольшую дверь в стене. Монастырь раскинулся так просторно, что завел входы со всех четырех сторон. Это не был главный вход, но Марек счел, что будет лучше для начала попробовать пройти здесь.

Они пробирались среди хижин, когда он услышал храп лошади и негромкий ласковый голос успокаивавшего ее конюха. Марек тут же протянул руку, останавливая Кейт.

– В чем дело? – прошептала девушка.

Он указал пальцем. Примерно в двадцати ярдах от них, полускрытые от ненужных взоров за одной из хижин, стояли под присмотром конюха пять лошадей. На лошадях была богатая сбруя, седла, крытые красным бархатом, украшенным серебряным галуном. С чепраков свисали алые ленты.

– Это определенно не крестьянские лошадки, – шепнул Марек. Но хозяев лошадей нигде не было видно.

– И что же нам делать? – вполголоса спросила Кейт.

* * *

Крис Хьюджес шел вслед за мальчиком к деревне Кастельгард, когда в его наушнике раздалось хриплое потрескивание. Он услышал слова Кейт: «И что же нам делать?» И ответ Марека: «Пока не знаю».

– Вы нашли Профессора? – спросил Крис.

Мальчик резко обернулся и посмотрел на него:

– Ты говоришь со мной, сквайр?

– Нет, мальчик, – ответил Крис. – Всего-навсего с самим собой.

– Всего на… – повторил мальчик, мотнув головой. – Твою речь трудно постичь.

– Крис, где ты, черт бы тебя подрал? – рявкнул голос Марека в наушнике.

– Иду к замку, – громко произнес Крис. – В такой прекрасный день. – При этих словах он взглянул на небо, пытаясь сделать вид, что действительно говорит сам с собой.

– Зачем ты идешь туда? – услышал он новый вопрос Марека. – Ты все еще с мальчиком?

– Да, воистину прекрасный.

Мальчик снова повернулся и с тревогой вгляделся в его лицо.

– Ты говоришь с воздухом? Ты что, слышишь невидимые голоса?

– Да, – признался Крис. – Я слышу невидимые голоса. Мне лишь хотелось бы, чтобы мои компаньоны могли присоединиться ко мне в замке.

– Что? – растерянно спросил Марек в наушнике.

– Я уверен, что они присоединятся к тебе во благовременье, – заявил мальчик. – Скажи мне о тех, кого ты назвал «компаньонами». Они тоже ирландцы? Они джентлы, как и ты, или слуги?

– Почему ты сказал ему, что ты джентл? – не без яда поинтересовался Марек.

– Потому что это подходит мне.

– Крис, «джентл» означает, что ты относишься к благородному сословию, – объяснил Марек. – Привычное слово «джентль-мэн» означает, что ты происходишь из высокородной семьи. Ты привлечешь к себе излишнее внимание, тебе станут задавать множество вопросов о твоем роде, на которые ты не сможешь ответить.