Ангел-хранитель 320 - Игорь Поль Страница 63

– Приличная женщина – это, конечно, ты? – едко поинтересовался Сергей.

– Мужчина, я с удовольствием, если пригласите, – с ужимкой прогундосила в ответ Магда, приобняв Сергея за талию и наподдав ему упругим бедром.

Они рассмеялись. Квартира Сергею понравилась. Третий этаж-мансарда в одноподъездном доме. Большая комната со стеклянной наклонной стеной-крышей. Аккуратный чистенький кухонный отсек. Большая ванная. Чего еще желать молодому холостяку?

– Ну что ж, выбор у меня небольшой. В казарме тесно. Полковничья квартира не по карману – на жизнь не хватит. В общежитие приличная женщина не пойдет. А куда мне без приличных женщин? Придется согласиться. С одним условием.

– Да? И с каким же?

– Без твоих серых глаз эти стены слишком холодные. Обещай приходить в гости так часто, как сможешь. Или – как захочешь.

– Почему-то я подумала, что кончится именно этим, – улыбнулась Магда. – Не успеешь предложить помощь от души, как тебя тут же в качестве благодарности тащат в постель. Только ты выразился очень завуалированно. Совсем не по-армейски.

– За последнее время мне не приходилось приглашать к себе женщин. Все больше они меня к себе. Так что опыта у меня нет, говорю как придется. А как будет по-армейски? Если так лучше, я попробую тебе перевести.

Магда наморщила лоб в деланном раздумье:

– Ну, не знаю, как насчет пехотинца или, скажем, танкиста, а какой-нибудь тертый сержант-морпех сказал бы что-то вроде: «Док, ты клевая баба. Будет скучно – заползай погреться. Только выпивку не забудь».

– Да? – в сомнении протянул Сергей, сосредоточенно рассматривая пятнышко на стекле. – Как-то слишком сложно для меня. Наверное, это потому, что я не морпех. Давай, я все же по-своему скажу, а?

– Вторая попытка. Слушаю внимательно, – Магда придвинулась почти вплотную, так, что Сергей ощутил возбуждающий запах ее волос. Ее стальные глаза смотрели выжидающе и немного насмешливо.

– Я всегда рад тебя видеть. С тобой легко. Будет здорово, если ты сможешь ко мне заглянуть.

– Уже лучше. Но все равно много от пай-мальчика. И почему только легко? Что, на большее уже не тяну? И койка как-то совсем не просматривается. А для бедной одинокой женщины холодными вечерами это немаловажный аргумент. Еще попробуешь? – тоном строгого экзаменатора спросила Магда. Ее улыбка, напротив, стала откровенно завлекающей.

– Конечно, – серьезно сказал Сергей. Провел ладонью по ее коротким волосам. Привлек к себе. Коснулся губами ее щеки. Медленно спустился ниже. Нашел приоткрытые навстречу губы.

– Ну, как? – с улыбкой спросил он, переводя дух после обжигающего поцелуя. – Получилось?

– На троечку, – ответила порозовевшая Магда, обвивая руками его шею. – Еще тренироваться и тренироваться. Но успехи определенно есть.

Она снова прильнула к нему в долгом поцелуе.

– Ну хватит, хватит, рядовой, – Магда, наконец, мягко оттолкнула разгоряченного Сергея. – А то я за себя не ручаюсь, – со смехом добавила она, глядя на его приунывшую физиономию. – Давай лучше отметим твой будущий переезд. Подожди, я быстро.

Она исчезла в кухонном отсеке, зазвенела посудой.

– Кухонный автомат не подключен, – раздался ее веселый голос сквозь шорох выдвигаемых ящиков. Но спиртное в холодильнике еще есть.

Она выпорхнула в комнату, держа в одной руке бокалы, а в другой – небольшую початую бутылку коньяка.

– Эти флотские совсем не умеют пить, – сообщила она. – Да и жить тоже. Я бы коньяк ни за что не оставила.

Сергей взял у нее бутылку, плеснул темную жидкость в пузатые сосуды. Понюхал содержимое. Уважительно кивнул.

– Пить они, может, и не умеют, но в выпивке толк знают.

Магда приняла бокал, молча постояла, разглядывая на свет маслянистую жидкость. Подняла глаза.

– За тебя, Сергей, – она даже смогла правильно произнести его имя. – За твой новый дом. Я не мастерица красиво говорить. У человека должен быть укромный уголок, где он может от всего спрятаться. Пусть эта комната станет для тебя таким уголком.

Они выпили, не чокаясь.

– А ты изменился. Стал каким-то скованным, что ли. Хочется побыть одному? – она присела на низкий широкий подоконник, вытянула ноги. Склонила голову набок, задумчиво глядя на Сергея.

– Да нет, тебе показалось, – уклонился он от разговора. – Тебе очень идет гражданское. В форме ты выглядишь слишком неприступной. Хороший коньяк. Давай еще по одной?

– Наливай, – согласилась она, протягивая ему бокал. Спросила внезапно, без перехода. – Что, побывал на боевых?

– Неужели заметно? – улыбка против воли вышла неживой.

– Всегда. Когда человек разменивает личный счет, это всегда видно. Неважно, по обязанности он это сделал или с удовольствием. Он меняется. Становится другим. Вроде как живет за себя и за тех, кого убил. Постоянно к себе прислушивается.

– Интересная трактовка, – задумчиво отозвался Сергей. Он сел прямо на пол, щурясь от яркого солнца, прислонился спиной к теплому покрытию стены. Разлил остатки коньяка по бокалам. Солнце играло искрами в янтарной жидкости.

– Каждый проходит это по-своему. Хотя суть не меняется. Сначала кажется, что привык и все забыл. Потом постепенно начинаешь понимать, что за все приходится платить. И чем дальше, тем страшнее становится.

– Может быть, это оттого, что ты женщина? Все же у вас другая психология. Более эмоциональное начало.

– Я бы на твоем месте на это не рассчитывала, – она соскочила с подоконника, уселась рядом. Глотнула коньяку, сморщилась: слишком крепкий. Поиграла пальцами Сергея, думая о своем. – На Шеридане мы проходили гипнообработку. Включил прицел, перешел в боевое состояние. Стреляешь не думая. Мгновенная концентрация, не надо ждать, пока подействуют стимуляторы. Потом привыкаешь к трупам. Воспринимаешь их как часть пейзажа. Ешь рядом. Даже шутишь. Потом они возвращаются. Снова умирают у тебя на глазах. Можно пройти психокоррекцию. Но сильно не поможет. Только войдет в привычку. А они снова приходят. Разговариваешь с ними во сне. Уговариваешь уйти. Стараешься, чтобы у тебя не было свободной минуты. Работаешь, как проклятая, потом или пьешь, или сидишь в компании, или куришь дурь. Под кого угодно ляжешь, лишь бы одной не оставаться. Иногда приходишь в ярость. Пробуждается инстинкт убийства. Готова выстрелить в официанта из-за того, что пиво теплое. Попадаешь снова на боевые, приходишь в бешенство. Стреляешь во все, что шевелится. Как будто убиваешь призраков. На самом деле они не умирают. Уходят ненадолго. Потом их становится еще больше. От этого у ветеранов часто съезжает крыша. Напрочь. Не помогают ни драки, ни девки. Им записывают новую личность, переводят к черту на кулички. Вряд ли это надолго помогает.

– У нас были стимуляторы, – кивнул Сергей. – Взводный дал команду, броня наширяла так, что господом богом себя почувствовал.