Боевое братство - Карен Трэвисс Страница 63

— Замолкни, Блондинчик. — Берни похлопала его по плечу. — Я пойду с Маркусом. Мы знакомы со стариком еще с тех пор, когда оба были молокососами. Как ни печально, это автоматически делает его моим старым другом.

— Не надо, в этом нет необходимости. — Дом остановил БТР. Он знал, что произойдет дальше. Дом слишком хорошо изучил Маркуса, а значит, и его собственные действия тоже определены. Он обернулся к сидящему позади Коулу. — Назначаю тебя водителем, Коул. Смотри не поцарапай обшивку.

Маркус открыл люк и выпрыгнул из машины.

— Тебе там нечего делать, Дом. Берни, и ты оставайся на месте. Я сам справлюсь.

Дом вздохнул и не стал обращать внимания на его слова. Он выбрался из БТРа и махнул Коулу, чтобы тот уезжал.

— Одному нельзя.

— Я сам так решил.

— Если ты идешь, я тоже пойду. — Дом, не задерживаясь, направился к тому месту, где должен был находиться Хоффман. За его спиной Коул уже прибавил обороты. Никто сегодня не слушал Маркуса, и он здорово разозлился, но ведь это еще не повод, чтобы позволять ему напрасно рисковать. — Хочешь меня остановить? Тогда можешь пустить в меня пулю.

Маркус только вздохнул. БТР сорвался с места и устремился к Хасинто, а они зашагали по направлению к колледжу Грин.

— Аня, тебе известны координаты Хоффмана?

— Да, Маркус. Он находится на перекрестке улицы Единства и Порту, на западной стороне ротонды. Там я засекла его рацию. И Тая тоже.

— Спасибо. Феникс закончил. — Маркус догнал Дома. — Ты мне ничего не должен.

"Черт, клянусь, он читает мои мысли".

— Я почти ничего не сделал для тебя, пока ты несколько лет торчал в Глыбе.

— Надо же, а я думал, что ты меня спас.

— Мы должны были об этом поговорить, Маркус. Рано или поздно.

— Лучше позже.

— Что тебя грызет?

— Спасибо, хоть не спрашиваешь, почему я бросаюсь на помощь Хоффману.

— А мне и не надо об этом спрашивать. Но я хочу знать, чем тебя так задели слова Бэрда.

— Как тебе хватает дыхания болтать на ходу?

— Хватает. Я в хорошей форме. И не увиливай от ответа.

Некоторое время Маркус бежал молча. Дом слышал только ритмичный стук тяжелых армейских ботинок; на пустынных улицах эхо их шагов звучало как звон заклепок в жестяной банке.

— Ну ладно, — наконец заговорил Маркус. — В прошлом я проявил нерешительность, и это стоило жизни нескольким парням. Больше я не допускаю никаких колебаний.

В характере Маркуса не было ни капли нерешительности. Едва ли на его совести лежит такой серьезный проступок… Дом мысленно отметил этот факт, чтобы остановиться на нем позднее. Но что бы это ни было, воспоминания до сих пор жгли Маркуса.

Они были уже в паре кварталов от ротонды. Бродяги снова появились на улице и собрались на углу, под тусклым уличным фонарем. Завидев бегущих Маркуса и Дома, они тотчас скрылись за дверью здания. Появление солдат для них означало, что где-то поблизости вышла Саранча.

— Ладно, только хочу, чтобы ты знал: я ноги стер, пытаясь вытащить тебя оттуда. Я о тебе не забывал ни на минуту.

— Ты думаешь, мне это неизвестно?

— Я приставал к каждому, кто соглашался выслушать мои просьбы: к министрам, офицерам и прочим. Я даже попытался найти какого-нибудь бандита, чтобы организовать твой побег. — Дом даже продал свою Звезду Эмбри, и после Дня Прорыва в Хасинто находились коллекционеры, стремившиеся завладеть медалью.

Награда ничего не значила для него, когда лучший друг попал в беду. — А ты получал мои письма?

— Одно или два.

— Я писал каждую неделю.

— Я знал, что ты так и сделаешь.

— Проклятие… — Дом на время забыл про червей. Он мог думать лишь о том, что Маркус был заперт с мерзавцами, на которых жалко даже плевка, и при этом не получал никаких известий. У него защемило сердце. — Мне очень жаль.

— Ты вытащил меня оттуда. Не переживай. — Маркус замедлил бег, чтобы проверить направление. Ориентироваться в городе стало труднее, поскольку улицы выглядели совсем не так, как с высоты БТРа. — Я знал, что ты не отступишься.

Дом осознал, что вновь испытывает давние чувства. Когда погиб Карлос, он словно прирос к Марии и детям; он боялся оставить их даже на пару часов. Потребовалось не меньше года, чтобы преодолеть панический страх. Когда Маркуса бросили в тюрьму, Дом как будто вновь потерял старшего брата. И теперь он был не намерен разлучаться с Маркусом, чего бы это ему ни стоило.

"Если бы я остался с Карлосом…"

Дом тысячи раз вспоминал немногие известные ему детали смерти брата и рисовал себе эту страшную сцену. Он знал. Он все рассчитал. Если бы они были вместе, все трое, все закончилось бы по-другому.

Да, он понимал, почему Маркус бросился на помощь Хоффману и Калисо. Он все прекрасно понимал.