Диаспора - Борис Иванов Страница 62

— Можешь звать меня Бобер... — неохотно промямлил Микис.

— И этот зверек подходит, — согласился рыжий разбойник, еще раз оценивающе поглядев на собеседника. — Не скунс все-таки...

Микис нервно дернулся — именно Скунсом он числился в те далекие и прекрасные времена, когда за ним — Микисом Палладини — еще не охотились по всей Галактике люди Большого Кира с намерением спустить шкуру за принесенный этому самому Киру и ряду фигур помельче основательный материальный ущерб, за сотрудничество с федералами из управления, пропажу партийной кассы и за иные прегрешения.

— Правда, я и бобров и барсуков только по «Ти-Ви» видал, — признал недочет в своих познаниях по части зоологии Рога. — И скунсов — тоже. В фильмиках про флору Метрополии. Или про фауну... Познавательных. А ты, видно, живность любишь... Этакую... Ну это все кликухи. А звать-то как тебя в натуре?

— Алоиз Бибер к вашим услугам, — несколько чопорно отрекомендовался Микис.

— Это там — на Гринзее, или здесь — в Диаспоре? — продолжил Рога уточнение обстоятельств. — Мне важно вспомнить, чем там тебя Шишел поминал — добром или по-другому как...

— У Шишела никаких ко мне претензий не было! — оскорбился Микис. — Я ему был, конечно, под другим именем известен, у меня тогда на фамилию Беррил ксива выправлена была! Ромуальдо Беррил, если хотите знать!

Рыжий Рога призадумался, но если и вспомнил что из рассказов Шаленого, то не поспешил уведомить об этом Микиса. Тот беспокойно завозился на нарах.

— Так Шишел теперь тоже здесь? — озабоченно осведомился он.

— Отнюдь, — коротко бросил Рога. — А не помешал бы, ей-богу... Мы с ним на пару прикидывали сюда на промысел податься... Камнями зарабатывать года два-три. На Святой Анне дело было. Там он мне «Копытича» этого и подвесил — шутник хренов. И уж все на мази было... Но тут его кто-то из старых приятелей вычислил, из тех, с которыми они с Квесты — с Малой Колонии — звездолет какой-то древний угнали. Он потом то ли отбился от них, то ли потерялся где-то и все тосковал по ним и по тем денькам вообще...

— Да, помню что-то такое... — согласился Микис. — Случалось от него слышать что-то в этом роде... Под «Смирновскую»... Сентиментален Шишел бывал временами.

— Ну, так вот нашлись друзья эти его, — с некоторым недовольством в голосе поведал Рога. — С ними Дмитрий и сорвался в другие края. А я вот в Диаспору подался. На то у меня и расклад неплохой выпал, и подданство Фронды — я про него, правда, уж и забыл, а пригодилось, однако ж и Способность четко выраженная... Так что, видно, на роду мне написано по здешним горам шляться и камушки подбирать... А у Шишела как раз ни того, ни другого. Как не было, так и нет — ни гражданства этого, ни Способности... Да и к Камням у него предубеждение какое-то... Что-то там с каким-то Камнем у него вроде как боком вышло... Так что, может, оно и к лучшему, что все так сложилось. Потому что в Диаспоре жизнь, конечно, сытая — если на «чертей» не за страх, а за совесть ишачить. Но по-настоящему заработать можно только на двух вещах — на «пепле» и на Камнях... Но с «пеплом» все стремно. Все на Секту завязано, на Фалька... А с Камнями — дело четкое, прямое — кто смел, тот и съел. Хотя...

— Камни... — растерянно пробормотал Микис. — Значит, камушки... Не знал...

— Какие тебе «камушки», малахольный?! — неожиданно завелся Рога. — Это у баб в сережках — камушки. А здесь — на Аш-Ларданар — Камни! Заруби это себе на носу, чучело!

— Знаешь, Рога, — переходя уже на «ты», начал прояснять суть дела бывший Барсук, — я вроде специально делами Диаспоры так это — интересовался. У меня на этот предмет свой интерес. Я, понимаешь, на Фронде свое дело содержу... Но я ни разу не слышал о том, что с Инферны вывозят ювелирное сырье...

Рога обалдело уставился на Микиса. Очевидно, тот ляпнул что-то и вовсе уж несуразное...

— Какое такое — ювелирное? — ошалело спросил он. — Ты-то сам за каким дьяволом по этим местам бродишь? Да еще в Ночи Туманов. Тоже ведь Камни для кого-то пасешь? Или кто-то для тебя Камни пасет? Но, извини, дорогой, на это не похоже...

— Конечно — не похоже! — взвился Микис. — Я... Я сюда — на Инферну вашу — влип не по делам! Вообще помимо, как говорится, собственной воли!

Он лихорадочно соображал, какую версию своего прибытия «впарить» неожиданно обозначившемуся партнеру по возможному бизнесу в Диаспоре.

— Ми... Алоиза Бибера привезли на Инферну, как барана — на свадьбу. Связанного и без малейшего понятия о том, знаете ли, что происходит! Они меня хотели использовать как заложника! Но... Но у них корабль... Они — разбились. Где-то здесь, в горах... И единственное, чего я хочу, это поскорее убраться с этой милой планетки! И еще, конечно, Алоиз Бибер хочет получить хоть какую-то компенсацию за его страдания! — торопливо добавил он.

Рога продолжал пялиться на Микиса. Теперь уже снова иронически.

— Послушай, друг... И кто это тебя и — главное — за каким дьяволом приволок сюда — на планету, которая ни-ка-ко-го отношения ни к твоей Фронде, ни к Метрополии не имеет и иметь не может?! Кому ты здесь сдался, если не секрет?

— Это — дело рук Хубилая... Кублы... — лихорадочно продолжал нести околесицу Палладини. — У него... у нас получилась нестыковочка с большой партией «порошка»... Если бы не эта авария... Не эта посадка...

— А после аварии и посадки... — Рога улыбнулся настолько ядовито, что этого не смогла скрыть даже его рыжая борода. — После такой беды эти твои похитители так огорчились, что отпустили тебя на все четыре стороны... Да еще и комбинезончик дали, фонарик привесили. Продуктов в дорогу — полный рюкзак. Мешок спальный... Да еще и пушку ты вроде при себе имел... Я же слышал, о чем эти, — Рога кивнул в сторону продолжавших резаться в карты охранников, — болтали...

Бобер скис и стал лихорадочно рыскать глазами по бункеру, ища сочувствия у остальных товарищей по несчастью. Но разношерстной четверке — двум горцам, негру и узкоглазому азиату не было до него никакого дела. Двое первых, как и охрана, предавались игре, но только какой-то странной: в нее можно было играть со скованными руками. Один бросал на своем гортанном горском наречии какие-то слова — возможно, называл число, — а второй, подумав, отзывался на это такими же короткими, явно обусловленными какими-то правилами звуками. Потом наступала очередь второго, и он выдавал свою порцию из трех-четырех слов, повергая в задумчивость партнера. Видимо, это было чем-то вроде шахмат без доски... Негр просто балдел, словно обкуренный, а азиат, похоже, просто спал с открытыми глазами.

Рога с иронией продолжал наблюдать за своим собеседником.

— Ладно... — наконец процедил он. — Твое дело: не хочешь — не колись. Только мой тебе совет: сказки свои побереги для своей бабушки. А здесь — на Аш-Ларданар — ты этих песен не пой: не поймут, да еще и отделают так, что родная мать не узнает... Постарайся въехать в ситуацию: очень скоро эти мальчики, — Рога снова выразительно кивнул в сторону охранников, — возьмутся за нас. За каждого по очереди. И если будешь морочить им голову, то очень об этом пожалеешь. Лучше скажи... ну, например, что работаешь со мной. На подхвате. Тогда от тебя живо отвяжутся и так — со мной в спарке — и будут гонять за добычей. Но это у них надолго не получится. Не так трудно от них уйти. Суки еще пожалеют, что захомутали Рогу Петровича.