А вот еще... - Йон Колфер Страница 61

Гавбеггер уставился на свои ботинки — все еще относительно чистые.

— В последнее время это мне разонравилось.

По мере того, как подтягивались остальные колонисты, Асид смелел.

— Пардон, что вмешиваюсь в ваши нежные отношения…

(На борту круизного лайнера, пролетавшего мимо звезды Барнарда, судовой врач чихнул и вогнал себе в коленку шприц. Следующие два дня коленка, несмотря на все ее протесты, провела на жесткой водной диете.)

— …но чего вам здесь нужно, Гавбеггер?

— Я привез вот этих землян к их сородичам, а сам я собирался оскорбить всех здешних жителей, но, думаю, не стоит и стараться.

Асид немного воспрянул духом.

— Эти люди — наши сородичи? Тоже сыроманты?

Гавбеггер потрясенно почесал подбородок.

— Сыроманты? Так вы, ребята, сыроманты? Ушам своим не верю!

Воодушевление Асида снова упало ниже плинтуса.

— Можете дальше не говорить: вы не верите в Сыр. Вы считаете, что все это только у меня в голове.

— Да нет. Я действительно знаком с Сыром. Правда, со стариной Сырищем не видался уже, кажется, целую вечность.

Префлюкс пал на колени. Что-то с шумом всхлюпнуло, другое что-то фыркнуло.

— В-вы знакомы с Сыром? Вы находились в Его высочайшем присутствии?

— Высочайшем? Кто это вам такое сказал?

— Господин Сыр… сам… в моих видениях.

Гавбеггер кивнул.

— Значит, все еще любит фантазировать. Есть вещи, которые никогда не меняются. Найдет пустую башку и забирается туда — старина Сырище всегда придерживается этой тактики. Мы с ним любопытно познакомились: черт знает сколько времени назад я нанял Сырищу, чтобы он меня убил. Он пытался сделать это с помощью черпака или чего-то в этом роде. Разумеется, ничего не получилось, зато с тех пор у меня хроническая нетерпимость к лактозе.

— Это вы навлекли на нас Ана-Фету?

— Ана-Фету? Бред какой. Вы серьезно? Нет. Ну, правда: как вы можете надеяться, что над вами не будут смеяться, с такими-то теологическими терминами? Но если вы имеете в виду большой круг сыра над соседним поселком, боюсь, что это просто космический корабль, возвращающийся из невероятностного пространства.

— А не Ана-Фета?

— Полагаю, нет. По правде говоря, старина Сырище, может, и бог, но по части явлений не мастак. Последнее, что я о нем слышал — это что он готовился к экзаменам на божество среднего разряда, но, судя по тому, что нигде здесь не развешаны календари и постеры со Святым Сыром, похоже, он их провалил.

— Мне тоже так кажется, — заявила одна из коров. — Он лузер, такой же, как ты, Префлюкс.

— Заткнись, корова, или да поможет мне…

Корова снова сплюнула жвачку.

— И что ты сделаешь? Уж не съешь ли?

— О! Вот это верно! Не буду есть ни тебя, ни кого из твоей родни. Где бы ни прятались — найду и ни кусочка не съем!

Корова пришла в ужас.

— Я еще с тобой разберусь, Префлюкс, — пообещала она.

У Асида в кармане заверещал мобильник, и он коротко переговорил с кем-то, оглядываясь на темневший в зелени туннель.

— Значит, вы представляете здесь Сыр, Гавбеггер?

Гавбеггер нахмурился.

— Я не говорил, что представляю. Мы с ним так, немного знакомы. Пару раз по пиву сходили.

— Значит, вы друг, — настаивал Асид. — Хотите, станете нашим героем.

— В лучшем случае — знакомый.

— Просто мне только что позвонил наш информатор. Сказал, что Хантер раздобыл себе настоящего бога.

— А-а…

— И он как раз собирается сюда.

— Ясно. А вы хотите, чтобы я выступал за вас от имени Сыра.

— А вы согласитесь? Это было бы потрясающе. — Асид поспешно сотворил треугольник.

— Это еще что такое?

— Сырный треугольник. Умиротворение Сыра. Я типа сам придумал.

Гавбеггер рассмеялся.

— Не шевелитесь. Надо сделать фотку и послать Сырищу. То-то он смеяться будет!

Асидов треугольник дрогнул.

— А он что, нас не видит? Сыр не повсюду вокруг нас?

— Сырище-то? Да он только и умеет, что за тарелку цепляться и посылать всякие бредовые кисломолочные мысли. Но могу рассказать про него еще одно: он любит говядину и сыр. Особенно блюда, в которых говядина сочетается с сыром.

Асид бессильно уронил руки.

— А мы все это время сберегали сосуды сыра…

В воздухе вдруг затрещало, и Артур внезапно ощутил, как встают дыбом волоски у него на руках.

— Что-то у меня ощущение, что пора уносить ноги, — признался он. — Тор мог меня и запомнить.

В небе на востоке, прямо над лесными верхушками темнело грозовое облачко. Из его брюха с равными промежутками времени выстреливали фотогеничные молнии; издалека казалось, будто кто-то довольно крупный едет на этих молниях верхом.

Гавбеггер кривовато улыбнулся.

— Библброкс и впрямь раздобыл этого громилу. Прямо не верится.

— Уж поверьте, — сказал Форд. — Вы же сами обозвали его толстожопым, не забывайте.

Триллиан прикрыла глаза рукой и сощурилась, пытаясь разглядеть Бога-Громовержца.

— Такая показуха… Большой молот — это, понимаете ли, еще не все. Может, это просто шоу со световыми эффектами. Может, он даже биться не хочет.

Подобные заявления почти гарантированно приводят к противоположным и — с учетом характера вовлеченных в события персонажей — мелодраматическим событиям. Триллиан как журналистка могла бы и подумать, прежде чем произносить такое.

Необходимое пояснение. Существует теория, сформулированная психологом Шиком Бритхаусом — полной противоречий фигурой с Каппы Какрафуна. Согласно этой теории, вся Вселенная построена на неопределенности, поэтому определенное заявление или действие порождает мгновенный энергетический вакуум, в который устремляется диаметрально противоположное заявление или действие. К примерам наиболее известных порождающих вакуум заявлений относятся:

«Ну уж это сюда точно не подойдет?»

Или:

«Мы мирные люди. Даже силастические бронеборцы со Стритфакса не захотят воевать с нами».

Или:

«Классный вид у тебя в этом свитере, Феликс. Уж наверняка теперь никто не обзовет тебя фриком и не спустит в мусоропровод».

Или:

«Может, это просто шоу со световыми эффектами. Может, он даже биться не хочет».

Субатомные существа услышали шипение мгновенно покинувшей вакуумное поле энергии, и тут же в этот вакуум ударила мощная молния, выжегшая значительную часть луга. Когда дым рассеялся, на этом месте виднелись только обугленные коровьи скелеты и огромное «X» посередине.