Подручный смерти - Гордон Хафтон Страница 60

Возвращаясь в Агентство, я все время думал о родителях. Но оказалось, что ключ, позаимствованный у Шкоды, к входной двери не подходит, и меня будто заперли снаружи. В гриме или без него, но перспектива стоять и смотреть по сторонам в ожидании кого-нибудь с ключом меня не вдохновляла. К счастью, Смерть отозвался на мой стук до того, как он стал отчаянным.

– Еще чуть громче – и ты бы мертвого разбудил, – произнес он.

Он привел меня в офис. Из-за колонны бумаг со мной еле слышно поздоровался Глад.

– А где Война? – спросил я.

– Спит еще, – глухо отозвался он. – Пришел заполночь. С больной головой.

– Взгляни-ка на это, – подозвал меня Смерть, указывая на пишущую машинку, из которой торчал Отчет о смерти. В точности как тот, что я увидел в четверг в офисе Шефа. В нем описывалась смерть моей подруги Люси. Ни одна из описанных в нем деталей даже отдаленно не напоминала человека, которого я знал при жизни. – Собираюсь отнести это наверх. У тебя есть что добавить?

Я покачал головой, но внезапно мне пришла в голову мысль. Я взял со стола Войны карандаш и начеркал внизу страницы коротенькое послание:

Жизнь – это уж как повезет.

* * *

– Так чем вы сегодня будете заниматься? – спросил я у Смерти.

– Свежеванием, – ответил он угрюмо.

– Живого или мертвого? – вмешался Глад.

– Живого. В полном сознании. Знакомство, объяснения – много всего. Затем само действие.

– Резаком?

Смерть покачал головой и вытащил из-под стола продолговатый черный футляр. Выдержав паузу, щелкнул замками и открыл. Содержимое потрясло меня.

– Какой ужас… – сказал я.

– Кто-то ведь должен, – ответил он.

В футляре находилась рельефная пластиковая вставка, а в ней гнездилось орудие, состоявшее из девяти сегментов: восемь соединяющихся друг с другом колышков из полированной кости, и сверкающего лезвия косы длиной три фута. На каждом колышке была выгравирована фигурка черного скелета. Само лезвие тщательно упаковано в целлофан.

– Знатное снаряжение, – сказал Глад, который незаметно выскользнул из-за своего стола.

– Последнее слово техники, – сказал Смерть устало. – Жаль марать.

Он достал из чемодана костяные колья и аккуратно свинтил из них длинное косовище. Нащупав на его верхушке небольшой паз, вставил туда лезвие и щелкнул металлическим зажимом. После чего встал во весь рост и на миг замер со смонтированным орудием в руке. Длина его составляла, по меньшей мере, восемь футов.

– Восхитительно, – заметил Глад.

– Устрашающе, – добавил я.

– Зато даром, – вздохнул Смерть.

Затем молча развинтил косу и заново ее упаковал. Но она продолжала наводить на меня тоску. Я похлопал себя по карману пиджака, проверяя, на месте ли ампула, и подумал, что чем дальше, тем более тяжким бременем она становится. Как я могу использовать ее против того, кто ничего плохого мне не сделал – наоборот, только помогал? Но, с другой стороны, как говорил Шкода, разве у меня есть выбор?

Смерть посмотрел на часы, глубоко вздохнул и обернулся ко мне.

– Мне пора, – сказал он. – Буду ближе к вечеру. Много времени уходит на подготовку, а с момента нанесения первого удара процедура свежевания занимает… впрочем, тебе вряд ли интересны подробности… Зайду к тебе, когда вернусь, все расскажу. Пока иди в свою комнату, дверь должна быть открыта. Если нет – зайди за ключом к Шефу.

Он подхватил футляр и неторопливо вышел. Я хотел пойти за ним, но Глад меня удержал.

– Удачи тебе, – он положил мне на плечо костлявую руку, – сегодня вечером. На аттестации.

Я поблагодарил.

– Я сообщу вам о результатах.

– Навряд ли, – ответил он. – Сегодня буду занят. Завтра на три месяца уезжаю за границу. После завтрака… Будешь читать мои открытки – если, конечно, задержишься здесь.

Дверь в комнату оказалась незаперта, так что еще одна возможность встретиться с Шефом была упущена. Я начинал всерьез сомневаться в его существовании. Возможно, слишком долго общался с Гладом и заразился его паранойей.

Однако чем больше я думал об этой ситуации, тем более странной она казалась. Возвращая на место ключ Шкоды, я вдруг понял, что мне даже неизвестно, Шеф – это он, или она, или, может быть, оно. Таинственный обитатель комнаты на чердаке мог оказаться чудом в перьях с телом рыбы, ногами слона и головой аксолотля… Но, скорее всего, нет ничего подозрительного в том, что я его ни разу не увидел. Наверное, просто не судьба.

Ну да ладно. Я прилег на кровать, закрыл глаза и целых семь часов размышлял обо всем, что произошло со мной на этой неделе, о контракте, о его условиях. Я не прерывался ни на еду, ни на питье, ни на что-либо еще, пока не услышал стук в дверь. К тому моменту у меня разболелась голова. Я давно забыл, что мне утром сказал Смерть, и поэтому искренне удивился, когда он вошел. Но еще сильнее удивился, увидев, что футляра при нем нет, а косу он мрачно сжимает в правой руке.