Секретная миссия боевого пловца - Анатолий Сарычев Страница 6

«Пусть это будет моим небольшим вкладом в победу в Великой Отечественной войне!» – решил Хип, усаживаясь на водительское сиденье непонятно чьей подводной лодки.

И вот, едва стемнело, странная подводная лодка, маркированная на корме небольшим немецким морским флажком с крестом и гербом, тронулась в путь. Она вела на буксире два притопленных тюка, размерами два на полтора метра, у которых c помощью грузов и надувных матрасов была выставлена нулевая плавучесть.

На самом малом ходу Хип вышел на открытую воду и, держа голову на поверхности, пошел вперед против течения, готовый при первых признаках опасности уйти под воду.

Благо все оборудование странной подводной лодки работало нормально. Да и на поверхности огромной реки не было видно ни одного судна.

«Кислород надо беречь. Хотя у меня еще три регенерационных патрона к ребризеру, но показывать все современное оборудование не стоит. Мне лишние вопросы совсем ни к чему!» – решил Хип, полностью всплывая на поверхность.

Сориентировавшись по найденной карте, Хип увеличил скорость до шести узлов и пошел вперед, смотря на реку через свою французскую водолазную маску, которая давала вполне приличную картинку, несмотря на ночное время.

Через шесть часов, когда на небе начали гаснуть звезды, Хип, идя против течения в надводном положении, свернул в речку трехметровой ширины.

Пройдя с пяток кабельтовых вверх по течению, загнал лодку под две здоровенные плакучие ивы, непонятно почему выросшие на густо заросшем метровым кустарником левом берегу.

Подтянув груз к берегу, Хип привязал буксирный конец к стволу и, надев какие-то странные сандалии с завязками, у которых имелась шипованная подошва, отправился на разведку.

«Почти как калиги ^[14]», – хмыкнул про себя Хип, продолжая внимательно смотреть по сторонам.

Метров через двадцать открылась узкая натоптанная тропинка, и, подняв голову, Хип слева обнаружил черный телефонный провод, а справа электрический, толщиной в палец.

«Вот к электрическому проводу можно подсоединиться и зарядить аккумуляторы подводной лодки!» – только успел подумать Хип, как его горло попало в жесткий захват, а под мышку с силой ударили чем-то острым.

«Мне сегодня не везет! Так глупо попасться!» – оценил свое положение Хип, чуть приседая и с силой вцепляясь зубами в чью-то потную руку.

Одно движение зубами, и из руки злодея вырван приличных размеров кусок плоти, который Хип проглотил, отметив, что инструкции были неправы: человеческое мясо оказалось не сладким, а соленым. Еще не успел кусок мяса упасть в желудок, как зубы Хипа снова вцепились в чужую руку, которая и не думала отпускать горло боевого пловца, и начал остервенело рвать ее, словно бультерьер.

– Нoha ^[15], – удивленно прошипел обладатель потной руки, второй раз ударяя чем-то острым в район сердца.

Нападавший не сумел пробить кевларовый гидрокостюм, был захвачен за ногу и всей тяжестью дрюпнулся на что-то твердое. Он наконец отцепился от Хипа – разжал руку, из которой фонтаном била кровь.

Особо рассматривать нападавшего было некогда, так как перед Хипом появился второй неприятель – коренастый мужик, ростом поменьше, со сломанным носом и чуть вывернутой ноздрей, моментально получивший кличку Ноздря.

Ноздря, с коротким немецким автоматом на груди, от удивления широко открыл рот, но, получив ногой в колено, кулем упал вниз.

Удар был совсем не простым, а мало того что сильным, но и очень подлым, так как колено второго мужика глухо хрустнуло, отправив обладателя в глубокий раух.

И если не оказать Ноздре немедленную помощь, то он гарантированно отправляется на пожизненную инвалидность. Коленная чашечка при таком ударе смещена и разбита, она мгновенно перестала работать, а починить ее даже в двадцать первом веке можно было не во всякой клинике, а что уж говорить о полевых условиях середины двадцатого века.

Хип две недели отрабатывал этот удар с инструктором по рукопашному бою, отдав бутылку «Хеннесси», и вот уже много лет считал, что надо было отдать ящик! Настолько прием оказался хорош и востребован!

По крайней мере, один такой раненый сразу выбивал двух, четырех, а то и шестерых бойцов из группы противника, если надо было далеко идти. Им приходилось тащить своего товарища, особенно если травмирование врага происходило на своей территории. Как-то не с руки бросать товарища у себя дома, и группа гарантированно теряла скорость и мобильность передвижения.

«У этого раух на час минимум!» – оценил Хип состояние Ноздри, одетого в пятнистый комбез, и резко развернулся к первому нападавшему, который начал подниматься, смотря на Хипа осоловевшими глазами, но шаря руками по поясу.

Первый имел два еле заметных шрама на правой брови, отчего и получил кличку Шрам.

Короткий удар носком правой ноги по горлу, и Шрам, закрыв глаза, затих. Схватив его за шиворот комбеза, Хип быстро потащил безжизненное тело в сторону от тропинки, где через пять метров и бросил, бегом вернулся за Ноздрей и отволок его туда же. Затем аккуратно расправил траву на месте рукопашной схватки и прихватил длинный кинжал, которым, видимо, Шрам пытался пробить кевлар, рассчитанный на противодействие автоматной пули. Две молнии – сдвоенная руна «зиг» – на длинном лезвии не оставляли сомнений в его происхождении. Черные ножны, висевшие на поясе Шрама, за пару секунд перекочевали на пояс Хипа.

Обыскав Шрама, Хип обнаружил в противогазной сумке пять лимонок и четыре автоматных рожка к «шмайссеру». В большом кожаном ранце нашелся приличный шмат копченого сала, две толстые палки домашней колбасы с белыми глазками сала, пучок зелени и здоровенная жареная курица, завернутая в пахнущую типографской краской газету «Нове життя» ^[16]. Рядом с курицей, больше смахивающей на маленького индюка, приткнулась толстенная палка кровяной колбасы, завернутая в «Правду».

На теле Ноздри обнаружились метров десять шнуровой взрывчатки, обернутой вокруг пояса, а в правом кармане – взрыватели и метровые куски бикфордова шнура.

«Сначала себя обезопасим, а потом примемся за допрос пленных!» – решил Хип, ставя две растяжки по пути к своей лежке.

«Слишком близко от тропинки! Надо подальше оттащить пленных!» – скомандовал себе Хип, вскидывая второго мужчину на плечи. Через метров семьдесят обнаружилась небольшая полянка, с правой стороны которой тек ручей, имеющий истоком родник. «Вот приятное место! Но надо первым делом заняться зарядкой аккумуляторов!» – сам себе приказал Хип, обнаружив в ранце у Шрама бобину тонкого электрического провода и морской офицерский кортик советского производства. Такие кортики ценились – и сталь хороша, и пластмасса ручки не трескалась и не крошилась.