Наблюдатель - Андрей Красников Страница 6

– Получено сообщение из Федерации.

Несколько долгих секунд я пытался понять, что от меня нужно командованию, если я еще не достиг поверхности планеты. Затем сообразил, что в шлем пробился голос бортового интеллекта и, последний раз взглянув на погибающий рядом корабль, отключил игру.

В реальности все было гораздо скучнее, нежели в нарисованном мире. Тишина, приглушенный свет, неизменные звезды, сияющие за иллюминаторами. И висящая над столом в командной рубке пиктограмма, информирующая о принятом послании.

Я сел в кресло и задумчиво постучал пальцами по столу, рассматривая оранжевый значок. Что там внутри? Может быть, приказ возвращаться домой, на базу? Домой…

Так и не открыв сообщение, я снова поднялся и отошел к иллюминатору.

Ничего нового за ним не появилось.

– Возвращаться домой…

Первые полвека службы я просыпался раз в несколько лет. Рассматривал местную систему, иногда даже осторожно перебирался с места на место. Смотрел сообщения от родных, отвечал, неделями бодрствовал, читая книги и играя в игры…

Постепенно все менялось. Для меня, находящегося за краем Федерации, время словно бы остановилось. Для моих родственников – нет.

Сначала я получил сообщение о смерти отца, затем, через два года, – матери. Оба раза командование предлагало взять отпуск и отправиться напрямик в мою родную звездную систему, расположенную по космическим меркам совсем рядом от Авалона. И в первый раз я даже чуть было не полетел. Удержало какое-то непонятное малодушие и стыд. Стыд за мою сохранившуюся молодость, стыд за то, что вся жизнь моей семьи прошла без меня.

Родные не увидели меня и после второй траурной вести. Опять не получилось перебороть свои чувства – и вместо поездки домой я впервые за время службы ушел в сон сразу на десять лет.

Сообщения от сестры, полученные за это время, становились все суше, а сама она все больше превращалась в сгорбившуюся под гнетом прожитого времени старуху, слабо помнящую брата, покинувшего ее более шестидесяти лет назад.

Именно тогда, после очередного пробуждения, мне впервые стало по-настоящему страшно. Я стоял на этом самом месте, смотрел на звезды, обломок скалы, торчащей чуть сбоку от корабля… И видел свое отражение. Отражение человека, оставшегося таким же молодым, как и многие десятилетия назад.

Лишь волосы уже слегка изменились к тому времени, приобретя легкий пепельный оттенок.

Помню, в тот раз я так ничего и не ответил сестре. Опять не хватило мужества – я боялся спрашивать ее о семье, боялся что-то говорить про родителей, боялся всего.

Но гораздо сильнее меня сдерживал стыд за свою оставшуюся молодость.

Спустя девять лет сестры не стало, а я, узнав об этом, точно так же сидел здесь, уткнувшись в иллюминатор. И, чувствуя, как по щекам катятся слезы, думал о том, чтобы выйти на поверхность астероида без скафандра. Я даже попытался было это сделать, но чересчур умная система временно аннулировала мой капитанский допуск и наотрез отказалась открывать шлюз.

В то пробуждение ошибка, сделанная при подписании контракта, стала мне наконец-то полностью ясна. И понадобилось для этого всего-то семьдесят лет, проведенных в кораблике наблюдателя.

Романтика, возможность увидеть недоступное другим будущее? Вот она, во всей красе, за иллюминатором, эта романтика и это будущее… Возможность помочь родным, которым всегда уходила большая часть моей заработной платы? Стоило оно того… Социальная обстановка в Федерации с момента отделения колоний только улучшалась. Ты можешь ничего не делать – и все равно у тебя будет нормальное жилье, нормальный рацион и даже пакет бесплатных развлечений. Что уж говорить про занятых на государственной службе или в бизнесе людей.

Я просто исчез из жизни родных мне людей, почти ничего не оставив взамен. Но понял это слишком поздно.

Еще через тридцать лет закончился стандартный контракт наблюдателя, рассчитанный на столетие. А за два года до этого умер мой племянник – последний из семьи, которого довелось увидеть наяву. Он родился сразу перед тем, как я впервые поднял в космос уродливый черный кораблик – и не сумел дожить всего пару лет до того момента, когда служба его дяди подошла к концу.

Мне к тому времени исполнилось всего двадцать три биологических года.

После этого я прекратил читать приходящие из бывшего дома письма. И остался в наблюдателях на свободном контракте, проводя во сне уже десятилетия.

– Получено сообщение из Федерации, – невозмутимо напомнила система, отрывая меня от воспоминаний.

Я мотнул головой, вернулся в кресло и решительно ткнул пальцем в значок. Если пришла пора возвращаться, то так тому и быть.

– Сообщение из базы наблюдателей Федерации, – произнес корабль равнодушным голосом. Его-то не волнует, вернемся мы домой или останемся… – Данные наблюдения получены. Выражается благодарность за предоставленный анализ политической обстановки в звездной системе Авалона. Решение о действиях, связанных с возникшей нештатной ситуацией, предлагается принять на месте согласно оперативной обстановке.

Я немного подождал, но сообщение закончилось.

– Это все?

– В бортовую базу данных добавлены новые сообщения ваших родственников, – невозмутимо сообщил компьютер. – Желаете ознакомиться?

– Нет…

Получается, что Федерация и сама догадалась сопоставить предоставляемые мной данные, раз никаких особых приказов, связанных с работой, так и не появилось. Знают, отслеживают, но не считают нужным вмешиваться или усиливать наблюдение.

А вот то, что мне предоставляют право выбора – это стандартная отписка. То ли не придали значения случившемуся, то ли такие инциденты являются вполне обычным явлением.

– Значит, ни в какую Федерацию мы не отправимся, – сообщил я сам себе.

На душе стало заметно легче.

Некоторое время я бесцельно смотрел на звезды. Играть уже не хотелось, читать – тоже. Учиться чему-то… Ну да. Помнится, были у меня грандиозные планы – изучать что-то во время своей работы. В итоге все свелось к составлению программ, расширяющих знание стандартного языка, в последнее время все чаще называемого федеральным. А остальное… Какой смысл забивать себе в голову с помощью навязанных сновидений последние достижения биологии или физики, если через десять – двадцать лет, во время следующего пробуждения, все это окажется устаревшим?

В общем, я просто плюнул на учебу, оставив себе только музыку и книги.

– Система, подготовь отсек для сна.

– Приступаю. Ориентировочное время подготовки – пятнадцать минут.

Пошло оно всё. Проснусь через двадцать – тридцать лет, а там видно будет. Может быть, что-то изменится в этом мире.

– Вы хотите задать обучающую программу?

– Только литература. Пусть в этот раз будет классика докосмической эры. Английская, русская, немецкая.