Бешеный прапорщик - Игорь Черепнев Страница 6
Бешеный прапорщик - Игорь Черепнев читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Дарья Александровна заходила теперь реже, только для того, чтобы накормить лекарствами, или сопровождая Михаила Николаевича на обходе. Но и этого времени хватало, чтобы немного поболтать. Так я узнал, что лежу, оказывается, на именной койке. С началом войны, когда военные госпитали перестали справляться с большим наплывом раненых, к этому делу подключились общественные организации и даже отдельные люди. Госпиталь, где я находился, был создан Российским обществом Красного Креста, а койка, на которой имел удовольствие располагаться, содержалась и финансировалась Гомельской женской гимназией, которую Дарья Александровна и закончила. И поэтому она, отчего-то покрывшись смущенным румянцем, заявила, что считает своим долгом поддерживать реноме своей альма-матер.
Наконец сегодня я услышал долгожданное разрешение вставать и даже прогуливаться, в меру сил, разумеется, по палате и в коридоре. Тут же был задан вопрос о прогулках на свежем воздухе, и после недолгого размышления получен положительный ответ. Помимо этого в процесс излечения была добавлена лечебная гимнастика и физиотерапия. С физкультурой все было понятно – сплошная тренировка вестибулярного аппарата. Но от физиопроцедур я «выпал в осадок».
Ультрафиолетовые ванны и гальванизация… С первым проблем не возникало. Загорать, так загорать. На свежем воздухе. Солнышко греет совсем по-весеннему. Конец февраля, Масленицу уже отпраздновали, даже чучело сожгли. И блинов поели… А вот с гальванизацией – ну зачем я буду из себя резистор или конденсатор изображать? Но тут вмешалась Судьба и подкинула очень весомый аргумент «ЗА». Гальванизацию проводила… угадайте кто? Пришлось согласиться. И постараться при этом скрыть радостную улыбку…
На следующее утро я еле дождался брадобрея, переоделся в свою выстиранную форму, которую принес Петрович, накинул шинель на плечи и отправился на свою первую – после контузии – прогулку. Спустившись по лестнице на первый этаж, толкнул дверь и вышел во внутренний двор… И замер как вкопанный!.. Мама дорогая!!!.. На этом нормальные слова кончились и пошли ненормативные… И вырывались они около минуты, пока сознание пыталось привыкнуть к новому миру!.. Это же футурошок наоборот… Ретрошок… Из окон палаты были видны только крыши других домов да купола двух колоколен, стоявших вдалеке… Сейчас же на меня обрушился действительно другой, новый, мир… И через миг до сознания дошло, что это – всерьез и навсегда… Воздух, пахнущий по-другому, лавина запахов, из которых знакомыми были только конский пот, махорка и деготь… Скрип и шорох деревянных полозьев по подтаявшему снегу, даже матерная перебранка ездовых и санитаров, – все ощущалось иным… Вот теперь «пробило» окончательно и бесповоротно!.. Чтобы прийти в себя, потребовалось какое-то время… По двору сновали люди, у госпитальных ворот стояли телеги с ранеными, рядом солдаты таскали носилки внутрь корпуса. Ко всем ощущениям добавился сладковатый запах крови и почти физическое ощущение чужой боли…
– Вашбродь, отойдите в сторонку, дабы носить сподручней было, – неизвестно откуда взявшийся Петрович потянул за рукав шинели. – Вокзал переполнен, так доктор приказал пока у нас их разместить. Эшелон пришел, а людей-то и положить некуда. Так на перроне носилки и хотели оставить, да мимо Михаил Николаевич проезжал. Сейчас отогреем, перевяжем, чаем напоим…
Взгляд зацепился за две женские фигурки, стоявшие в стороне. Одну и узнавать не надо: из миллиона узнаю Дарью Александровну. А вторая, видимо, сестра милосердия, приехавшая с ранеными. И знают они друг друга не первый день, беседуют, как близкие подруги…
– Пойдем, Машенька, я тебе кофе приготовлю… – донесся обрывок фразы, когда девушки проходили мимо, – а то замерзла вся, дрожишь, как заячий хвостик…
Постояв во дворе еще минут десять, я немного продрог и побрел в палату. Завтра начинается новая жизнь…
Она началась с прогулок по маленькому парку, окружающему госпиталь. Правда, недолгих и медленных, в сопровождении «дядьки» Петровича. Часто к нам присоединялись другие раненые. Минут через двадцать все усаживались в заброшенной беседке, доставали свои кисеты, и начиналась «дымовая атака» под разговоры за жизнь… Жизнь в разговорах чаще всего была военной и невеселой. Хватало и домашних проблем, и окопного быта, и недостатка патронов, и придирок со стороны унтеров и офицеров. Правда, особо рьяных критиков осадил Петрович:
– Вот, помню, в Артуре генерал Кондратенко Роман Исидорович нами командовал… Пулям не кланялся, солдатиков берег, да и сам погиб, как солдат. И вона у нас в госпитале сколько их благородий пораненных лежало… Я-то их поболее вашего повидал, так што неча тут всех под одную гребенку…
А я сидел с закрытыми глазами, подставив лицо весеннему солнцу, слушал и узнавал для себя много нового и интересного…
Неспешно прошло еще несколько дней, и, когда я почувствовал себя более-менее уверенно, пошел на прием к доктору на предмет выписки и отправки в часть. В результате долгого и продолжительного разговора на повышенных тонах со стороны Михаила Николаевича обе высокие договаривающиеся стороны пришли к согласию в том, что неугомонный прапорщик уйдет в отпуск по ранению, а потом, после освидетельствования, вернется в строй, если его планы не изменятся, потому как с такой контузией надо еще «на печи полежать», а не по окопам прыгать, да и эпилепсия или апоплексический удар могут случиться, если на рекомендации врача внимания не обращать, и т. д. и т. п.
В качестве встречного предложения я выпросил разрешение провести этот отпуск при госпитале, так как о поездке домой, в Томск, речи не было, а искать внаем квартиру или комнату в городе долго и хлопотно. Мы располагались в довольно просторном особняке на окраине города. Михаил Николаевич предложил пока остаться в своей палате, достал из сейфа большой бумажный пакет и вручил мне:
– Эти вещи, сударь, были у вас при поступлении в госпиталь. Шашки не было, но пока вы у нас квартируете, могу одолжить. Проверьте, пожалуйста, и распишитесь в получении.
Внутри свертка лежал наган, барабан которого я тут же на автопилоте проверил, кошелек, карманные часы и всякая всячина. Оставив в регистратуре немного денег, чтобы встать на довольствие (в госпитале кормили сытно и вкусно), я отпросился у доктора на прогулку в город. Нужно было купить разные бытовые мелочи, а также найти что-то вроде спортивной формы для тренировок.
Выйдя за ворота, я геройски преодолел достаточно крутой спуск (не хватало еще грохнуться на гололеде) и, не торопясь, пошел по улице. Привыкший к безликим бетонным коробкам пяти- и девятиэтажек, я с удовольствием рассматривал небольшие деревянные дома, украшенные ажурной резьбой. Несколько раз попадались двухэтажные особняки, затейливо сложенные из кирпича, с небольшими балкончиками, огражденными коваными перильцами. Каждый дом имел какую-то свою «изюминку», по нему уже можно было составить определенное мнение о хозяине.
Пройдя мимо мужской гимназии, очутился на Базарной площади, этаком центре культурной, торговой и светской жизни любого маленького города. Торговые ряды, лоточники, снующие среди гуляющей публики, пара извозчиков со своими пролетками в ожидании клиента – все для меня было новым и интересным. Тут же, на площади находились последние достижения цивилизации – книжный магазин, типография, аптека и даже ресторация. Пока все вышеперечисленное было мне без надобности, так что, немного погуляв, решил возвращаться. На обратном пути заходил во все магазинчики и лавочки, которые многие коммерсанты устраивали на первом этаже или в полуподвале своих домов. В одном из таких магазинчиков я и обзавелся «спортивной формой», хотя как такового понятия спортивной одежды еще не существовало. Народ кидался в крайности – от трико для вольной, то бишь французской, борьбы до специальной пиджачной пары для игры в лаун-теннис. Спортивная обувь – отдельная песня. В общем, мне несказанно повезло в том, что я подобрал подходящие по размеру туфли для тенниса, холщовую рубаху-косоворотку и широкие шаровары. Все это было куплено в магазинчике для публики среднего достатка. Я уже собрался уходить, как зацепился взглядом за компанию маленьких фарфоровых статуэток, стоявших на одной из полок. Мое внимание привлекли две небольшие куколки, стоявшие рядом. Одна изображала японку, одетую в кимоно, а вот другая…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии