Варяга. Меж степью и Римом - Влад Поляков Страница 6

Апрель (цветень), 988 год. Киев.

Огорошив присутствующих столь неожиданным известием, Елена, порой меняясь с Софьей, рассказывали подробности узнанного. А они заслуживали самого пристального внимания, хоть и были довольно смутным контуром, а не четкой картиной.

Разумеется, люди Папы Римского Иоанна XV, в миру Джованни ди Галлина Альба, не собирались вынуждать князя Мешко нападать на Русь прямо и однозначно. О нет, они хорошо разбирались, как нужно готовить тот или иной сорт адского варева под названием политика! Да и подставлять под удар того, кто подарил католической ветви христианства новую, весьма сильную и густонаселенную страну, было бы весьма неразумно. Потому они хотели не ослабить Польшу, а усилить ее. Не удивлюсь, что с целью использовать впоследствии как противовес Священной Римской Империи Оттона III. А за счет кого можно усилить? Правильно, за счет соседей-иноверцев, особенно Руси, столь неприятной и беспокойной.

Всегда хорошо воевать чужими руками, причем сначала пуская в бой расходный материал, а уже потом подключая собственные ресурсы. И если этот самый «расходный материал» не Польша, то тогда…

Клевреты Иоанна XV не стали особо изощряться, пойдя по проторенной в давние времена дороге. Степняки — вот исконный враг Руси. Их невозможно контролировать, глупо пытаться купить на долгий срок, ибо все равно предадут, как это свойственно дикарям. А вот на короткий срок «взять в аренду» — это они с превеликим удовольствием.

Проще говоря, на нас хотели натравить печенегов. Знакомый враг, но от этого не перестающий быть опасным. Это понимали мы все.

— Значит, печенеги, — процедил Магнус, а его рука тем временем сжимала древко вечно таскаемого с собой боевого посоха, побелев от приложенного усилия. — Это может быть опасно. Если бросим все силы на них, то удар со стороны Польши станет особо неприятным.

— Печенеги опасны, — вздохнула Рогнеда, явно вспоминая события прошлых лет. — Я даже не про гибель Святослава Великого, хотя она тоже важна.

— Почувствовали силу, стервятники!

— Мой бывший… муж, Роксана, хотел было раз и навсегда избавиться от этой угрозы, но Добрыня с Путятой объяснили, что очень сложно уничтожить тех, у кого даже городов нет. Кочуют по степям… Разобьешь часть, другие откочуют, а потом снова вернутся. Вот и получалось, что лишь отражали набеги. Не более.

Повисшее молчание явно свидетельствовало о том, что с ходу высказываться по столь серьезной проблеме никто не хотел. Сначала стоило подумать, а уж потом что-либо предлагать. Впрочем, как и мне, несмотря на то, что я помнил про особенности «господ из степи». Равно как и осознавал факт, что с ними надо расправляться безжалостно и не особо затягивая. Упустишь часть сил врага, так он через несколько лет вернется в прежнем состоянии, а то еще и обогащенный опытом минувшего противостояния.

Думай, голова садовая, думай! Признаться, не рассчитывал я, что придется хлестаться с этими кочевниками столь скоро. Ан нет, в условиях изменившейся истории неприятности от печенегов начинаются куда раньше, чем в родной для меня ветви времени.

Кто из известных личностей всерьез интересовался печенегами этого времени? Ответ есть, хотя и единственный. Константин Багрянородный, византийский базилевс. Правда он помер аж в 959 году, но печенеги — общество статичное. Там особых перемен как не было, так и еще некоторое время не будет. А значит… воспользуемся наработками ромеев, которые пользовали степняков как средство давления на Русь.

— Ты, Рогнеда, все верно про повадки печенегов напомнила. И про то, что Русь привыкла от них отбиваться, но не в поход ходить. Оно вроде бы и верно, ведь добычи с них толком не взять, городов, чтобы осадить и приступом взять, тоже нет.

— А значит? — хитро прищурился Гуннар и тут же сам себе попробовал ответить. — Можно заманить их вглубь, а потом ударить. Так, чтобы оставшиеся долго боялись даже думать о том, чтобы на нас войной идти.

Зловещая ухмылка Магнуса, открытая радость на лицах Змейки и Рогнеды… и тень разочарования у сестричек. Кажется, они единственные среди присутствующих почуяли, что все это лишь полумера, особенно в свете доставленной ими информации. Играть такую партию с печенегами, учитывая готовность Польши подключиться с другой стороны… Риск велик, слишком велик для того, чтобы я пошел на такое.

— Набег печенегов — это всегда сгоревшие села, вытоптанные поля, недовольство простого люда. Зачем это нам, да еще всего спустя год или около того после занятия мной престола? Нет уж, воевать всегда лучше на рубежах, а потом переносить все на чужие земли. И есть даже некоторые задумки, но для этого… Софья, что точно известно про замыслы, связанные с печенегами.

— Точно — не известно ничего.

— Ну а если не слишком точно?

— Тогда я могу кое-что сказать, — намек на улыбку и тут же серьезное выражение лица, свойственное жрице Лады лишь в случае действительно серьезных мгновений. Как сейчас. — Золото от Рима печенежские князья уже взяли. Задаток, конечно. Чтобы получить основную часть, они должны вторгнуться в пределы Руси, обескровить наше войско.

— Много о себе возомнили!

Эмоциональный выкрик Змейки имел под собой весомые основания. За последние годы мы, вяряги, фактически не терпели поражений, неизменно выигрывая все крупные битвы. Про набеги вольных князей-ярлов я не говорю, тут всякое бывало. Но про связанные с государственными интересами походы — тут все было в ажуре. И тут ставка на печенегов. Право слово, это и впрямь казалось забавным и оскорбительным одновременно.

Вот только в Риме дураков не держат, они там быстро помирают от естественных причин вроде яда в бокале или падения с моста в Тибр с кинжалом в спине. Значит, рассчитывают на то, что наше войско выйдет на перехват печенежской орды в ослабленном составе. А подобное может случиться только если…