Город Жемчуга - Карен Трэвисс Страница 6

Инопланетяне — тупые. Медузы. Бактерии. Художественная литература подарила нам такие надежды на пресловутый Первый Контакт, а в действительности все оказалось совершенно не так, как мы ожидали… Мы не ожидали, что инопланетяне будут напоминать капли и мы сможем говорить с ними только на языке чисел, да и то при этом проводя годы в ожидании ответа. Случилось худшее. Теперь мы знаем, что мы не одиноки во Вселенной, но уж лучше бы мы оставались единственными и неповторимыми. Что касается отношений с инопланетянами… Мы столкнулись с такими вещами на этой планете, которые еще более чужды нам, чем сами инопланетяне. Например, в океане там обитают твари, о которых мы узнали совсем недавно. Так вот, они — настоящие инопланетяне и в достаточной мере разумны. А мы готовили из них консервы для животных.

Грэм Вили, речь в передаче «Наука и мы», Би-би-си, 30 апреля 2299 года

Эдди Мичаллат ничуть не заботило мнение Грэма Вили. Тот был брамином с радиовещания, профессором, научная корреспонденция которого рассылалась по тридцати каналам сети. Он общался с Эдди, словно тот газетчик, наемный писакам А все потому, что Эдди верил: он недостоин своего руководителя по антропологии, а тем более серьезных научных верительных грамот. Редко они соответствовали тому, что происходило в реальной жизни, но в этот раз должна была состояться очень важная пресс-конференция… Все, кто входил в журналистский союз, присутствовали.

Технологии приходили и уходили, и распространение информации, обмен мнениями могли происходить сотнями различных путей. Порою, довольно часто, информация шла прямо в мозг по оптическому нерву. Однако пресс-конференция требовала присутствия во плоти, потому что лишь присутствуя во плоти можно наслаждаться пищей и вином, которые подавались после, на банкете. Эдди был доволен подобными аспектами оставшихся традиций.

— Я поместил в служебную сеть Ариэля входящие доки назначений, использовать которые они рекомендовали, — объявил он лишь для того, чтобы поддержать разговор с Вили. — Я имею в виду то, что касается звезды Каванага.

Вили, облаченный сегодня в эффектный профессорский костюм, посмотрел на него сверху вниз, одарив взглядом, полным симпатии.

— Хорошо. Кто-то ведь должен был это сделать.

— Может, за этим последует какое-нибудь необычное сообщение.

— Думаю, что ближайшие лет сто пятьдесят ничего подобного не предвидится.

— Ладно… Ну а что, если планеты системы звезды Каванага и в самом деле пригодны для заселения? Что, если нам и в самом деле удалось основать там колонию? Я сказал бы, что это была бы одна из величайших побед в истории человечества.

Вили пробежался вверх и вниз взглядом по рядам гостей, рассевшихся в конференц-зале. Он ничего не сказал и не говорил больше ничего еще достаточно долго. Судя по всему, происходящее ему не шибко нравилось. Какой-нибудь журналист назвал бы это ничьей в поединке двух стрелков с Дикого Запада. Эдди казалось, что его метафорическая рука парит над его воображаемым револьвером. Он вдруг почувствовал странную беззаботность, и сам, неожиданно для самого себя, разрушил стену тишины, которую возвел между ними экс-профессор.

— Я по-прежнему считаю, что это самая важная миссия за всю историю космической программы. Представители корпораций не сделали бы по сети таких денежных вкладов, если бы это было не так… Я еду.

Вили испустил долгий протяжный вздох. Он по-прежнему сидел поджав губы.

— Живые мертвецы, — пробормотал он. — Живые мертвецы… Где официанты с ленчем? — Он нетерпеливо огляделся в поисках официантов с тележками, полными деликатесов. — Ты не знаешь, какая будет тут аудитория через двадцать пять лет, когда сигналы начнут достигать Земли. И даже не представляешь, какая тут будет сеть. А потом выясняется, что все, чему ты посвятил всю жизнь, — еще одна проклятая планета, непригодная для жизни. И тогда ты поймешь, что потратил свое время впустую.

— А я-то считал, что вы будете обеспокоены моим отъездом. Станете волноваться за вашего самого дорогого и близкого друга.