XVII. Наваррец - Игорь Шенгальц Страница 6

Рано утром неутомимый гасконец умчался по своим таинственным делам, я же хорошенько выспался, умылся ледяной водой, припрятал большую часть денег под одной из досок в углу комнаты, переложив их в тряпицу, а с собой прихватил лишь сотню ливров, после чего спустился вниз позавтракать. Рана почти не чувствовалась, еще день-другой, и все окончательно заживет.

После вчерашних возлияний было слегка тоскливо, мне бы таблетку аспирина, но его изобретения нужно было ждать еще двести семьдесят лет.

Папаша Джозеф буркнул мне невнятное приветствие. Я же, решив сразу расставить все точки над «и», подошел к нему вплотную, заставив его попятиться, и, глядя на него особым тяжелым взглядом, который обычно действовал на всех должным образом, сказал:

— Послушай, любезный. Я на некоторое время задержусь в гостях у моего друга д'Артаньяна, поэтому нам с тобой придется видеться время от времени. Меня можешь называть «милостивый господин» и при встрече улыбаться, как на вывеске. Тогда у меня не будет к тебе никаких вопросов. Уяснил?

— Да, милостивый господин, уяснил… — мрачно кивнул Джозеф. Улыбаться он не пытался. Оно и к лучшему.

— И вот еще что, — я кинул на стол два двойных пистоля, — дабы не обременять такого радушного хозяина, как ты, вот немного денег за постой. Позже получишь еще. А сейчас принеси мне завтрак.

В этот момент на лице папаши Джозефа появилась улыбка, и вполне искренняя, насколько это вообще возможно с его нелюдимой физиономией.

Завтрак на столе появился практически мгновенно, и, пусть он был прост и скуден, и состоял из пары жареных яиц, куска хлеба и подогретого мяса, но большего мне и не требовалось. Кружка сидра сработала не хуже аспирина, избавив меня от головной боли.

После завтрака, первым делом я направился на конюшню проверить свою лошадь. К счастью, с ней обошлись по всем правилам: в стойле было достаточно сена, вода в поилке чистая, тело животного тщательно вычистили от грязи и дорожной пыли, а грива и хвост расчесали.

Щедро расплатившись с хозяином, еще не старым мужчиной по имени Пьер, я договорился оставить лошадь на некоторое время. Заодно вытащил из седельной сумки пару мелочей, о которых позабыл вчера.

Я разговорился с Пьером и выяснил, что он занимается, помимо прочего, торговлей лошадьми. Мы обсудили цены, осмотрели лошадей для продажи, я выбрал нескольких: крепких и надежных, как трактор «Беларусь», лошадок мекленбургской породы. Они прекрасно подходили для езды в упряжке. Особая скорость там не требуется, больше нужны выносливость и спокойный нрав. Договорившись, что мой человек рассчитается и заберет лошадей в самое ближайшее время, мы вполне дружески распрощались с Пьером. Если дело пойдет хорошо, то я сюда еще наведаюсь.

От конюшен до улицы Сен-Мартен, о которой упоминал вчера Перпонше, было рукой подать, поэтому я отправился туда пешком, решив проверить, как идут дела у моего слуги.

Стояла летняя жара и, несмотря на то, что до полудня было еще далеко, солнце пекло с неимоверной силой. Сейчас бы искупаться в прохладной реке… но, представив, что из всех рек самая ближайшая — это Сена, в которую сливались все нечистоты миллионного города, я быстро передумал.

Мелкий чумазый пацаненок лет семи, одетый в какое-то бесформенное тряпье, попытался было в толпе стянуть мой кошелек, но я вовремя почувствовал его легкие пальцы и перехватил руку, крепко ее сжав. Пацан не кричал, держался, хотя, судя по его вмиг покрасневшему лицу и крепко сжатым губам, ему было больно.

— Как звать? — спросил я, чуть ослабив хватку.

— А вам зачем? — парнишка злобно, как волчонок, сверкнул глазами.

— Ну должен же я знать, кого буду вешать за воровство! Вдобавок такое неумелое. Если нет таланта к этому делу, то даже и не пытайся пробовать.