Николай Хмурый. Западная война - Михаил Ланцов Страница 6

Это вело к закономерным последствиям. Во главе угла стояла крайне низкая боеспособность армий этих стран ДО проведения мобилизации. И довольно низкая – в первые недели, а может быть и месяцы, после – из-за слабой сплочённости и организованности свежих частей. Это у Николая имелась Имперская гвардия – профессиональные, регулярные войска постоянной готовности, не требующие никакой мобилизации. В Европе что-то подобное было пока только у Испании – и то только потому, что реформу армии ей проводили специалисты из России.

В рамках комплекса «первого удара» решались три важнейшие задачи. Прежде всего – немедленная атака, чтобы воспользоваться преимуществом наличия регулярной армии перед по своей сути племенным иррегулярным ополчением призывной армии. Чего тянуть-то?

Дальше шло ускорение собственной мобилизации, дабы опередить противника в развёртывании «больших батальонов». Причём Император не стремился «штамповать дивизии». Он шёл по другому пути. Он разворачивал до полного состава уже существующие части и подразделения Имперского ополчения, а остальных призывников пускал на маршевые роты: они должны будут идти на пополнение действующих войск. По такой схеме призывать в моменте требовалось не очень много войск. Что позволяло кардинально ускорить проведение первичной мобилизации, опережая противников в оперативном развёртывании. Да – и немцы, и австрийцы могли выставить больше дивизий. Но заметно позже и сильно намного хуже. Ведь одно дело – поднять призывников и собрать из них «бумажные дивизии». И совсем другое дело – эти самые дивизии привести в порядок, сделав боеспособными.

Дополнительным фактором ускорения был внедрённый принцип «мирного отделения». Призывники первой очереди знали своих звеньевых и отделенных командиров. Регулярно проводили разного рода совместные мероприятия. И, что немаловажно, имели дома полный комплект снаряжения и вооружения. То есть являлись на сборные пункты, по сути, целыми, относительно слаженными, снаряжёнными и вооружёнными отделениями. Что категорически повышало скорость мобилизации и снижало логистическую нагрузку на транспортную систему при её проведении.

Стремясь сильнее упредить противника в оперативном развёртывании войск, Николай Александрович – в рамках комплекса «первого удара» – планировал максимально сорвать и затруднить проведение мобилизации немцам и австрийцам. Ведь мобилизация – это что? Правильно. Сложная организационная задача, сопряжённая с логистической и административной деятельностью. Огромное количество людей требовалось вырвать из привычной жизни, хоть как-то организовать и отправить к местам прохождения будущей службы. И уже там – или по пути – снарядить и вооружить. Ну зачем супостату в этом деле спешка?..

И вот – Бреслау.

Глухая ночь.

Глубокий тыл.

Город ещё далёк от потрясений войны и живёт мирной жизнью.

Неизвестные подъехали на двух грузовиках к военному комиссариату города, где, несмотря на поздний час, шла работа. Да и люди толпились, прибывшие ещё вечером по повестке.

Диверсанты в балаклавах повыпрыгивали из грузовиков и открыли огонь по невооружённым призывникам, разгоняя их. А потом устроили пожар в здании, уничтожая тысячи, десятки тысяч анкет и документов. Ну, заодно и персонал, который должен был со всем этим работать.

Атаковывали лихо, дерзко. Работая с помощью обычных русских карабинов Браунинга. Их скорострельности вполне хватало для того, чтобы решать все возникающие затруднения. Ведь призывники были без оружия, а сотрудники комиссариата в лучшем случае с пистолетами или револьверами. Поэтому не бой, а бойня… избиение. Только пару раз пришлось применить гранаты, чтобы выкурить засевших на первом этаже сотрудников комиссариата с оружием. С этажей выше никого не выкуривали. Просто контролировали окна огнём. А потом, когда подожгли здание, принимали метким огнём спасающихся.

Не очень красиво. Но это решение позволяло категорически замедлить проводимую немцами мобилизацию.

Полчаса.

И вот уже, сидя на грузовиках, они покидают место боя, направляясь к новому объекту – железнодорожному мосту. У них с собой есть несколько сапёров и достаточный запас взрывчатки, чтобы вывести мост из строя.

Подъехали.

Заняли оборону, чтобы никто не помешал.

Скинули верёвки «за борт». Спустились. Заложили фугасы. Выбрались. Покрутили ручку динамо-машины, накапливая заряд. И прожали рычаг.

Бах!

И пролёт взлетел на воздух.

Именно пролёт.

Подрывали осторожно, чтобы потом не сильно возиться с восстановлением. Ведь цель – не уничтожить мосты. Цель – сорвать немцам и австрийцам мобилизацию. Так-то они потом могут пригодиться и совсем уж рушить не нужно.

Но вот три пролёта упало после трёх взрывов. И бойцы, загрузившись в грузовики, отправились к следующему объекту, запланированному к уничтожению. Быстро. Спокойно. Организованно.

И такой бардак творился по всему простору Центральных держав. Главной проблемой в этой операции был отход исполнителей. Ведь в западных районах тоже требовалось похулиганить. А как им отходить оттуда? По разрушенным мостам в центре и на востоке? Поэтому операция носила неравномерный характер. А отряды, по мере отступления на восток, сбивались в кучу и прорывались уже сообща…

Война началась.

Но она началась так, тогда и в такой ситуации, как пожелал того Николай Александрович. Никакого гуманизма. Никакой показной порядочности. Просто война, нацеленная на его победу, ибо победителей не судят…