Метро 2035: Затерянный клан - Сергей Недоруб Страница 6

Зато он нашел «Птицам» другое занятие, не менее удивительное. Сперва идея командира не получила не то что поддержки, но даже понимания. Лишь через две недели сталкеры начали как следует осознавать, на что Кондор перенаправил их усилия. В какой-то степени командир «Птиц» умело подхватил случайно брошенную фразу Иона и развил ее до рабочей концепции: если покойный Мафусаил, сам того не желая, распространил по станциям Креста множество испорченных экземпляров «Флоры», тем самым побудив народ искать неповрежденную копию, то нельзя ли повторить эту фишку с чем-нибудь еще?

Ион признал, что мысль лежала на поверхности, и с досадой утешал себя тем, что был слишком занят самокопанием, поэтому и не сумел разработать дельный проект по улучшению благосостояния «Птиц» – и сопутствующего контроля над населением Креста. В самом деле, если свежесобранная батарейка на развале Датаполиса стоила пять патронов, то откуда такая цена? Почему не три или семь? Пусть экономика Креста за годы успела выровняться и теперь базируется на потребностях людей, но она была и остается замкнутым механизмом. Ценность вещей, принесенных извне, никем не оговаривается и во многом зависит от случая. Люди привыкли платить за нужное, но душа все равно просит любой компенсации скотского существования, хоть какой-то намек на роскошь. Так зачем «Птицам» снова и снова собирать по поверхности ценные полимеры, если их отсутствие никак не сказывалось на жизни Креста? Не лучше ли принести вещь, лишенную практического смысла, но цепляющую за живое? Что-нибудь такое, что заставляет чувствовать себя во всех смыслах успешнее, чем твой сосед через картонную стенку, с которым вы вчера, сегодня и завтра откачиваете воду, несете дозор или чините проводку.

Так что последние три месяца «Птицы» занимались тем же, что и раньше – собирательством, – однако на этот раз не имели конкретной цели. Они выходили из Шлюза четыре раза в неделю, чтобы обрести эту цель наверху. Выражаясь почти позабытым и диковинным в это время словом – они прогуливались.

Полученным экземпляром «Флоры» сталкеры распорядились с размахом – через связи Ворона с богачами Контрактовой удалось выйти на тамошнего олигарха, сдававшего гамаки работягам и дравшего с них за это три шкуры. Таинственный экземпляр справочника растений со всеми целыми страницами заинтересовал коллекционера до такой степени, что тот мигом отвалил «Птицам» награду не менее мифическую, чем сама книга – дрезину с грузом боеприпасов, оружия и снаряжения. Причем все новенькое и, конечно, довоенного производства. Теперь сталкеры фактически могли взять под контроль хоть весь наружный Киев, если он до того еще им не принадлежал. Однако Кондор распорядился приберечь ценные ресурсы и заняться поиском других.

Сейчас любой актив подошел бы, сконвертировался в товар, продался бы внизу за что угодно – от жетонов, все еще ходивших на некоторых станциях, до живых свиней, которые везде считались местным стратегическим запасом и в принципе никогда не шли на экспорт. Кондор понимал, что сейчас недостатка в припасах у сталкеров нет, зато есть проблемы с репутацией. После обезглавливания Метрограда в подземном государстве прокатились волнения, которые быстро утихли, не вызывая особых конфликтов. Погашены они были не столько авторитетом Кипариса, сколько откровениями жителей юго-восточных станций, которые уверенно обвинили Метроград в точечных убийствах. Сейчас народ имел свою точку выхода пара. Кондор понимал, что новой подобной точкой могут стать сами «Птицы». Нужно было закреплять за собой авторитет единственно верных добытчиков, последнего оплота надежды. Он также предугадал внезапный рост числа добровольцев на вступление в отряд «Птиц». Пока что отказал всем без исключения. Ион его понимал. Стоит Кондору начать расширять свои ряды за счет добровольцев снизу – и для Кипариса он мигом превратится в политическую силу, непонятно как настроенную. Уж лучше оставаться независимым элитарным подразделением и постепенно обрастать легендами. Отчасти таковой легендой стал и сам Ион, о шпионском прошлом которого, разумеется, никто не распространялся. Для жителей метро он был все тем же учителем с Лукьяновской, человеком, которому каждый гражданин мог доверить своего ребенка. Тот факт, что теперь учитель бродит наверху, со сталкерами, мог уже сделать из него новую звезду. Чтобы знать точно, следовало спуститься и проверить, хотя Ион пока не решался этого сделать.

Чего нельзя было сказать про Давида с Эльзой, которые после возвращения на Бориспольскую никакой связи с «Птицами» не поддерживали.

Они ушли к себе тихо и почти незаметно. Кто-то из сталкеров – Ион не помнил, кто именно – не заметил их пропажи, пока не вспомнил на следующий день. Ион мог понять, что не так с этой парочкой. Давида как тренированного бойца из секретной тройки генерала Ольшанского, по сути, никто не воспринимал, да и не знал вовсе. Для «Птиц» это был незнакомец, найденный на поверхности три месяца назад, который странно вел себя при каждом погружении в темноту. С Эльзой ни у кого общения не сложилось вовсе. «Птицы» смотрели на нее с той осторожностью, которой обычно удостоена непонятная движущаяся аномалия. Особенно если аномалия, согласно словам очевидцев, много лет молчала, и затем внезапно начала говорить что-то осмысленное. Эльзы они сторонились с самого начала, и учитель их в этом не винил. Скорее ломал голову, почему Кондор и остальные не избегают его самого. Возможно, решили, что человеку предстоит показать свое истинное нутро в бою, и совместный налет на Метроград проявил в Ионе все, что им было нужно. Конечно, если не держать в голове тупую, но все же идею, что «Птицы» просто таскают с собой смертника на случай серьезных испытаний. Иначе они бы уже провели ему любую инициацию.

– Так, топать пора бы, – внес идею Феникс.

Ион опустил автомат, повернулся к товарищам, коротко кивнул.

– Все в порядке? – спросил Кондор.

– В полном, – ответил Ион. – Думал, что проще сделать: взять себе новое имя какого-нибудь птаха, чтобы соответствовать вам, или пойти сложным путем.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Аист. – Сложный путь – это какой?

– Остаться Ионом и изобрести птицу с таким же названием. А вы всем говорите, что такая птица всегда существовала.

– Мне нравится, брат, – похвалил Воробей. – Думаешь, прокатит?

– Почему нет? – пожал плечами Ион, подавляя улыбку. – Сейчас люди о растениях знают только из «Флоры». Напишем свой справочник, назовем «Фауна». Создадим свою мифологию.

– Вношу дельную мысль, – огласил предложение Аист. – Впишем в новую книгу, что Феникс – это такой подвид курицы. Помесь бройлера с несушкой.

– Эй, я тебе… попридумываю тут, – пригрозил Феникс. – Клюв укорочу!

– Поправка принимается. Ион, добавь там в справочник, что Феникс шкворчит, даже пока его на сковородку не кинешь… да ладно, ладно! Мы тебя за это и любим.

Ион зашагал в центре колонны, готовясь осматривать город снова. Перепалку сталкеров он уже не воспринимал.

Давид с Эльзой не выходили у него из головы.