Рейтар - Денис Бурмистров Страница 6

– Может, у Боба есть опыт в переговорах? – не сдавался Рэй. – Все же, бывший полицейский.

– Я все переговоры вел только после хорошего «шила» в мозг задержанного, – хмыкнул Хьюз с другого конца тропинки. – Как бы, не та ситуация.

Юрий поднялся в полный рост, включил на плече аварийный маячок в режим постоянного мерцания и пошел в поселок. Позади длинно выругался Рэй.

Гарин шагал размеренно и спокойно, не спуская взгляда с вырастающих впереди построек. Если он неправильно просчитал ситуацию, то вместо переговорщика представляет собой замечательную цель. Диверсантам не составит труда разворотить ему голову точным выстрелом или срезать короткой очередью. Даже если защита скафандра и погасит большую часть урона, то с каждым шагом все меньше шансов на то, что группа сможет вытащить из-под огня своего контуженного командира.

Но страха не было. Как не было и остроты момента. Юрий просто шел вперед, рассматривая сквозь забрало шлема входной шлюз в поселок и слушая собственное дыхание.

Возможно, виной всему усталость. Или, возможно, прав Одегард, когда говорил про голову и пасть. Вот только задумываться об этом не следовало. Задумываться об этом значило признать проблему. Обрисовать контуры и вытащить на свет. А Юрий не готов к этому. Ему пока так лучше, не знать, что именно творится в голове.

Потому что единственное, заставляющее его просыпаться по утрам, это робкое ощущение того, что еще жива надежда. И страшно копнуть, обнаружить ее давно истлевшим мифом.

Страшно, что он все это время принимал свет надежды за блеск клыков отчаяния.

Но все это, как говорил Глебович, лирика. Гарину была чужда беспричинная рефлексия, он никогда себя не жалел и другим не позволял. Да, у него внутри все было непросто, да, порой растущее давление стравливалось ночными кошмарами, которые с трудом подавляли успокаивающие импульсы модулятора. Но это не было поводом идти у проблем на поводу. Особенно тогда, когда нужно делать свою работу.

Например, как сейчас.

По правую руку остался расстрелянный барак. Среди обломков что-то искрило под тяжелыми каплями ливня, дымился задранный в небо ствол пулемета. Одиноко висела на обломке стены бледная голокартинка с видами далекой солнечной планеты.

Юрий поднялся на опущенный пандус ворот, обстучал о серый бетон грязные подошвы. Над шлюзом нехотя зажегся силовой козырек, отсекающий надоедливый дождь, створки медленно поехали в стороны.

Поселки на Ракуде строились по примеру термитников, все дома здесь соединялись в единую систему ходов и коридоров, превращаясь в замкнутую экосистему. В каждом из поселков были свои порядки, но незыблемым правилом было поддержание порядка, потому что едкая атмосфера планеты всеми силами старалась пробраться внутрь.

Перешагнув высокий порог, Юрий наступил в маслянистую лужу, вытекающую из-под сваленных в кучу банок с техническими маркировками. Над головой тоненько сипел грубо перетянутый монтажным скотчем гидравлический шланг. Начинающийся сразу за шлюзом санитарный коридор не работал, между распылителями на стенах змеились черные узоры плесени.

– Иди вперед, – скомандовал из невидимых динамиков голос.

На полу засветилась путеводная линия, кажущаяся прерывистой из-за грязи и мусора.

Судя по показаниям, воздух внутри поселка вполне пригоден для дыхания, хотя и не рекомендован для длительного употребления. Что, ж длительного пребывания Юрий не планировал.

Диверсантов было двенадцать, не считая лежащего у стены мужчину с окровавленными бинтами на груди. Судя по всему, мертвого. Сами диверсанты больше походили на ополченцев, чем на регулярное подразделение – на всех разная амуниция, один и вовсе в стандартном для местных жителей защитном костюме, прозванным «лягушачьей кожей». Оружие серьезное, но какое-то бестолковое – неподходящая под местную погоду оптика, слишком тяжелые обвесы, больше подходящие для позиционной войны. Лишь у одного, в подогнанном боевом скафандре с «правильным» камуфляжем, хорошая штурмовая винтовка с профессиональным устройством интеллектуального наведения. Да и выглядел он серьезнее своих товарищей. И держался чуть впереди.

Главарь?

Заложники находились тут же, словно овцы в загоне из сдвинутых скамеек. Больше двух десятков, мужчины и женщины. Типичные «пиявки» в своих обтягивающих «мокрых» костюмах, поблескивающих под светом ламп. Бледные лица, скрюченные позы, яркие пятна на висках и шеях, куда они до кровавых ран втирали наркотическую слизь. Судя по равнодушным и отстраненным взглядам, далеко не все понимали, что с ними произошло. Впрочем, их особенно и не охраняли.

Внимание Юрия вернулось к диверсантам. Те заметно нервничали, но старательно это скрывали за показной бравадой, за наглыми ухмылками и расслабленными позами. Они хотели казаться настолько уверенными в себе, что даже не держали контрактора на мушке. А зачем, если они сейчас контролируют ситуацию?

Гарин никогда не вел подобных переговоров, но очень хорошо знал как вести себя с хищниками. В нем еще не успел окончательно исчезнуть разведчик, способный выживать в самых кошмарных местах Изнанки.

Диверсанты походили на хищников. На стаю, сбившуюся в своем логове вокруг вторгшегося чужака. Драться в одиночку со стаей практически невозможно. Но есть один способ, который если и не заставит хищников отступить, то уж точно немного осадит.

– Сними шлем, – грубо скомандовал главарь, многозначительно дергая дулом автомата.

Гарин стремительно выхватил пистолет и выстрелил от бедра.

Нужно убить вожака.

Выстрел тяжелого армейского пистолета прозвучал оглушительно. Диверсанты от неожиданности дернулись, вскинули оружие, пытаясь трясущимися руками прицелиться в застывшего в центре зала контрактора. Но Юрий уже бросил пистолет на пол, поднял руки вверх. Медленно огляделся, поводя тупорылой маской шлема из стороны в сторону.

В любой другой ситуации он бы никогда не поступил так, как поступил. Но здесь он четко понял ситуацию. И сейчас удовлетворенно наблюдал, как мелкие хищники, еще недавно готовые разорвать любого, оставшись без лидера, растерялись и испуганно смотрели друг на друга, выискивая того, кто скажет, что делать дальше.

Гарин не дал им такой возможности, заговорил первым:

– Будете слушать меня – останетесь в живых. Я – ваш единственный шанс спастись.

– У тебя осталось девять патрон в пистолете, – подал кто-то голос, храбрясь.

– Остальных я буду просто руками рвать, – с максимальной уверенностью ответил Юрий. – А не получится, так мои ребята вас на атомы развеют. Вместе с этими наркоманами.

Он кивнул в сторону заложников.

– Вы ведь не солдаты, я вижу, – продолжил Гарин. – Просто люди, которых наняли делать некую работу. И, скорее всего, просто бросили на произвол судьбы. Так?

Он видел, как между горе-диверсантами разворачивалось тяжелое ментальное сражение. Как они переглядывались, как их пальцы нервно заиграли на оружии, как внутри каждого желание жить боролось с недоверием к упакованному в броню и такому бесцеремонному имперцу.