Секреты внешников - Даниил Куликов Страница 58

«На Роя, Гробовщика и остальных не надейся». — вроде так там говорила Рита?

«Они около Золотого и Серебренного Кругов, и не знают, где ты. А пока они там по дороге, которая ведёт на Магнит, а от него к Райскому Уголку идёт один из килдов Сабины, и с ним пятьсот фанатиков готовых убивать. Они уничтожат Магнит, из которого недавно вывезли тяжёлую артиллерию, а потом пойдут на Райский Уголок, где только Саша и девочки, и ей не хватит сил отбиться. А то, что они спасли два Круга лишь временная мера. Туда придёт Чалый и соберет трупы внешников, килдов, и людей круга. Переедет с ними в другой район и продаст внешникам. А потом с кучей мощного оружия уничтожит любого из них».

Магнит. Стоит группе бестолковых фанатиков верящих в свою мудрость и избранность добраться до этого стаба, когда отсутствуют самые сильные лидеры и их заместители, и это может стать фатальным. Не следует считать фанатиков беспомощными психами. С набором уникальных умений, а также с оружием и секретами, которыми мог поделиться Институт. Даже простые фанатики готовые подорвать себя будут крайне опасны. Стоит надеется на лучшее, но быть считать, что фанатики могут уничтожить Магнит. А что тогда будет? Тогда они двинутся на Райский Уголок, а там куча людей, смерти которых не хочется — та же Света, добродушный Док, трусливый Баклан. Если как сказала Рита подтянутся и муры, заработав на трупах внешников, которые успешно понаделали Рой и Гробовщик и вдарят каким-нибудь ракетным комплексом то ещё до возвращения основных сил Райский Уголок уже могут смести.

Эти мысли позволяли откинуть всю ту мерзость, и осознание того, что он внешник. Стоило на секунду расслабиться, и эти мысли снова возвращались. Ничего… Сейчас был тот самый перекрёсток, чтобы решить, куда повернуть. Дать Мосфету поймать людей, которые помогли ему бежать, сойти сума видя как они гибнут, или попытаться остановить это. Остаться внешником, который зарезал десятки людей, или попытаться спасти примерно столько же. Виктор Иванов или уже скорее Грин принял решение. Да, у него отобрали всё оружие — ножи, пистолет, винтовку, даже нож Роя, а также все мультитулы, пассатижи, пилки по металлу, но когда он потерял память к выживанию в Улье и выходу за пределы стаба его готовил сам Батя. Гений шпионажа и разведки, мастер диверсий и гуру стратегии снабдил его парой секретов, которые до сих пор были с Грином. В левом ботинке, в каблуке был секрет — маленький компас в противоударном футляре, очень прочная нейлоновая нить и две капсулы — со спеком и морфием. На крайний случай. В правом ботинке тоже был свой секрет — в подошву были встроены два гибких лезвия. Часть каблука сзади можно было просто открыть и вытащить секретные ножи.

Эти ножи были заточены Роем. Но не настолько сильно, чтобы резать метал. Как у всех даров, у дара Роя были законы — чем сильнее он затачивал метал, тем быстрее тот стачивался, и становился более хрупким. Нож способный пробивать бронежилет третьего класса делал около пяти ударов. При каждой попытке он тупился всё больше и одновременно уменьшался в размерах стачиваясь. Нож способный пробить стальной лист толщиной в двадцать миллиметров уже на втором ударе просто ломался при попытках его вытащить. Чтобы ножи скрытые в ботинке не сломались от ходьбы и прослужили своему хозяину подольше были сделаны ещё менее острыми — они были способны резать только дерево и другую органику — например мясо. Грин разложил перед собой все вытащенные предметы. Теперь, пока решимость не ушла нужно действовать. Он принял морфий, и сняв ботинки вынул из них запасные шнурки. Снова надел. Затем один из шнурков разрезал пополам и обмотал вокруг одного из лезвий создавая импровизированную рукоять. Так же поступил и со вторым. Оставшийся шнурок взял, и стал перетягивать пристёгнутую наручниками кисть. Выше оков. Вдруг появились необычнее ощущения словно мир снова расцвел красками, ты ускорился, а время замедлилось.

Грин понял — пора. Взяв один нож он примерился и резанул свою руку. Боль была такая, что даже морфий не смог погасить её и на миг в глазах потемнело. Желудок исторгнул желчь, а кусок ткани во рту позволил издать только мычание вместо крика. Кровь полилась багровой рекой как в его сне. Больно, но вырубаться нельзя. Грин потянулся к спеку. Как бы опять не слететь с катушек, провалившись в грёзы от этого дурмана. Принял спек. Боль не спешила отступать. Взяв нож он продолжил свежевать себя снова. Боль была просто адская и чувствовалась даже одурманенным мозгом, перед глазами появлялись то искры, то тёмные пятна. Делая паузы и грызя зубами ткань он продолжал работу.

«Только рука». — подумал он. — «А что приходилось терпеть моим жертвам? У них анестезия была?»

Он смог разрезать кожу и мясо до кости, когда почувствовал, как снова туманит разум дозой спека и боль отступает на второй план. Тихо смеясь ненормальным смехом он стал строгать кость ножом. Нож и правда был очень острым. Но кость оказалась крепче и он сломался. Грин непонимающе посмотрел на нож. И как же теперь отрезать свою руку? Даже затуманенным мозгом он понимал, что второй нож лучше приберечь. Поняв абсурдность своего немого вопроса он снова заржал. Затем подобрал обломок и продолжил своё дело. Сломав обломки ещё два раза Грин помахал кровоточащей культёй оставив кисть с частью руки висеть в кольце наручников. Затем стал резать собственную одежду на полосы, и заматывать рану. Да, воняет он сейчас как мечта лотерейщика. Грин поднялся и голова сразу закружилась. Теперь следовало выбраться отсюда. Шатаясь на ходу Грин подошёл к верстаку с кучей инструментов. Иголки, коловорот, пилы по дереву, саморезы, топор и пара маленьких топориков, молоток, гвоздодёр… Напильников и пил по металлу Мосфет предусмотрительно не стал оставлять. Но они бы и не пригодились. Пошарившись в ящиках Грин нашёл несколько клеёв типа холодной сварки, и жидких гвоздей, и даже целую пачку клеевых стержней для клеевого пистолета. Пошарив ещё нашёл заправленную паяльную лампу и спички. То что нужно. За верстаком нашлась канистра с водой. Постанывая от боли, и мучаясь, Грин отмыл от крови культю и срезал окровавленные остатки одежды. Затем перевязал ещё на раз обрывками ткани и закрепил клеем. Аккуратно растопил паяльной лампой клеевые стержни в банке из-под саморезов и покрыл термоклеем забинтованный остаток руки. Когда клей застынет, он станет прочным как пластик и запечатает запахи крови.

После всех манипуляций Грин сел и передохнул. Рука болела нещадно. Если бы не дурман в голове он бы уже трубился. Держа компас оставшейся рукой Грин начал прикидывать направление до стаба. Прикинуть получилось, вот только сколько потом топать ногами пытаясь спастись от хищников? И сколько придётся сделать крюков чтобы обогнуть непреодолимые препятствия — например такие как завалы на разрушенных улицах? Но выжить придётся, любой ценой. Сейчас нужно доставить в стаб послание. Отдохнув и прикинув направление Грин поднялся, от чего в глазах потемнело, и сунул за пояс маленький топорик, и молоток. Кисть выдернул из наручников и отмыв упаковал. Возможно пригодиться — оставить кусок мясо, чтобы изменить движения заражённых.

Подошёл к двери. Если она заперта, то это очень и очень плохо, но паяльная лампа была с ним. Дверь к счастью оказалась не заперта, но вот с другой стороны слышались отчётливые шаги и бормотание караульного. Это было ещё хуже. Шаги приблизились к двери и Грин поудобнее схватил топорик оставшейся рукой, но обошлось — часовой просто привалился к двери. Грин подошёл ближе и поставил топор на пол. Пригляделся. Между щелью и косяком был зазор в пару миллиметров, и было видно, как в свете луны эту щель заслонила какая-то тень. Грин взял второй оставшийся нож и всадил через щель в затылок. Клинок не подвёл пробив затылочную кость. Охранник не издал даже стона и стал оседать на землю.