Черное Таро - Андрей Николаев Страница 57

Корсаков обошел дом, поднялся на крыльцо и постучал. Звук пропал в толстой двери, как камень в болоте. Корсаков забарабанил кулаками, потом повернулся к двери спиной и пару раз саданул ногой.

В окне рядом с крыльцом вспыхнул свет, за дверью послышались торопливые грузные шаги, потом хриплый спросонья голос сказал:

— Я вот сейчас выйду и голову оторву!

— Пашка, открывай, зараза, — крикнул Корсаков, — это я, Игорь.

— О, черт, — загремела щеколда, дверь распахнулась. Воскобойников, голый по пояс, в тренировочных штанах с пузырями на коленях, всмотрелся в Корсакова, — Игорь? Ну, ты даешь жизни! Заходи.

Корсаков ввалился в дом, прошел в холл с камином и рухнул на стул. Воскобойников подошел, оглядел его критическим взглядом.

— Сейчас угадаю, — сказал он, — ты шел пешком от Москвы, потом силы кончились и остаток пути ты полз на карачках. Правильно?

— Очень смешно, — проворчал Корсаков, — ты один?

— Марина спит. Вернее, спала, пока ты не стал дверь выламывать.

— Водка осталась?

— А куда она денется, — пожал плечами Павел, — я теперь непьющий. Кстати, и некурящий тоже. С твоей легкой руки.

— Опять я виноват.

— А кто? — сварливо спросил Павел, но по глазам было видно, что он совсем не собирается ругаться, а даже наоборот. Он оглянулся на дверь, — понимаешь, Игорек, если спишь с человеком в одной постели, то запах табака скрыть невозможно.

— Ага… — пробормотал Корсаков, — вот значит как. Ну, что ж, поздравляю.

— Спасибо, — Воскобойников поскреб мощную волосатую грудь, — мы жениться решили. Осенью, к зиме поближе, — он снова расплылся в улыбке, — вот здесь закончим, — он обвел рукой вокруг, — и свадьбу сыграем. Знаешь, кто будет главным гостем?

— Кто?

— Ты, старый развратник, ты!

— Спасибо, ребята. С удовольствием буду главным гостем. Если только жив останусь. Меня сейчас только что собаками не травят.

Павел присел на стул.

— Ну-ка, рассказывай.

— А-а, — Корсаков махнул рукой, — все равно не поверишь. Лучше выпить налей.

— Кто это тут выпивать собрался, — Марина, в коротком халатике и наспех убранными волосами возникла в дверях, — господи, Игорь! Что с вами случилось?

— Долгая история, Мариночка. Так что, мне-то можно выпить? Ей-богу, в лечебных целях.

— Только если будете закусывать, — Марина открыла холодильник и стала вытаскивать продукты, — подогреть котлеты?

— Необязательно.

Воскобойников принес бутылку водки, водрузил ее на стол. Марина положила на тарелку несколько котлет, соленый огурец, нарезала сыр и хлеб.

Корсаков сорвал с бутылки крышку и дрожащими руками наполнил стопку.

— Эк тебя колотит, — покачал головой Павел, — опять загулял?

— Если бы загулял не так обидно было, — Корсаков махнул стопку, сразу налил еще и снова залпом выпил. Сморщившись, похрустел огурцом, — а скажите мне, граждане реставраторы, кино у вас поблизости не снимают. Про рыцарей, про колдунов, про крестьянские войны?

Павел и Марина переглянулись.

— Вроде нет, — прогудел Воскобойников с тревогой глядя на Игоря, — а что?

— Да скачут по полям всякие. Все копьем ткнуть норовят. А еще костры раскладывают, заманивая добрых путников.

Марина, не сводя с него глаз, присела на стул. Воскобойников задумчиво подкрутил ус.

— Слушай, а ты точно не того, — он щелкнул пальцем по горлу, — не перебрал, а?

— Трезвый, хоть портрет пиши. Ладно, — Корсаков решил не посвящать друзей в подробности своих приключений, — Марина, я в прошлый раз тут в картишки играл, пасьянс раскладывал…

Марина слегка прищурилась.

— Игорь, давайте не будем темнить. Пасьянс из карт Таро не раскладывают.

— А, значит, вы видели колоду. Скажите, вы ее случайно никуда не засунули. Ну, может валялись карты на столе, мешали вам и…

— Нет, — девушка покачала головой, — карты я видела, но не прикасалась к ним. Вы заснули прямо за столом, а будить я вас не стала. Вы, конечно, знаете, что это Таро Бафомета? Так вот, к этим картам я даже прикасаться остерегаюсь.

— Что, потерял? — спросил Воскобойников, — какие-нибудь старинные, дорогие.

— И старинные, и дорогие тоже, но дело не в этом. Владельцы требуют вернуть, — уклончиво ответил Корсаков, — карты для них нечто вроде фамильных драгоценностей.

— Ох, не договариваете вы, Игорь, — покачала головой Марина. — Я перебирала бумаги, когда вы уехали и знаете что нашла? Имя офицера — ребенка Анны Александровны. В бумагах довольно туманно упоминается об услуге, оказанной этим офицером. Кто-то очень влиятельный сделал все возможное, чтобы он не попал в число пяти приговоренных к смерти декабристов, хотя он и присутствовал на Сенатской площади. К сожалению, офицер умер по дороге в Сибирь на Большекольшевском этапе Вятской губернии от воспаления легких. Неизвестные благодетели посчитали, что род офицера не должен прерваться и настояли, чтобы ребенок, зачатый в тайной связи офицера с княжной Анной родился на свет. Более того, они принудили отца Анны после ее смерти признать ребенка своим. А теперь самое интересное: мальчик по матери — Белозерцев, а по отцу, — Марина сделала паузу, — ну, кто угадает?

— Не томи душу, — пробурчал Воскобойников.

— Наполеон Бонапарт, — предположил Корсаков, которому водка уже ударила в голову.

— Наполеон к тому времени уже помер, — уточнила Марина, — по отцу мальчик — Корсаков, — эффектно закончила она. — При крещении получил имя Николай. Ну, как вам такой расклад, ваше сиятельство Игорь Алексеевич?

— Вот это номер! — воскликнул Павел, — говорил же тебе: подавай документы на наследство.

Корсаков задумчиво кивнул.

— Значит мы с Анютой родственники.

— Да, — подтвердила Марина, — она твоя пра-пра… и так далее бабка.

— Нет, я про другую Анну, — немного смутился Корсаков, — недавно встретил девушку, ее сходство с портретом княжны просто поразительное. А вчера узнал, что ее бабка по отцу дворянского рода и фамилия бабки — Белозерская.

— Так вы с ней приходитесь друг другу братом и сестрой? — спросил Павел.

— Братом и сестрой? — вроде бы даже испугался Корсаков. Он прикинул что-то про себя и вынужден был согласиться, — если я — тоже потомок Анны Александровны, то получается, что так. Только очень дальние. Даже не седьмая вода на киселе, а семьдесят седьмая. Это не страшно, — он улыбнулся, — скажу честно, мне не хотелось бы ее потерять.

— Давай, давай, — Воскобойников хлопнул его по плечу, — берись за ум, Игорек.