Осколок империи - Уильям Майкл Гир Страница 56

«Вега» задрожала от удара, когда рванулась к звездам.

— Будь они прокляты! Мы в порядке? — выкрикнула Арта.

Пилот вяло лежал в откинутом назад кресле навигатора. Она видела, что его лицо под блестящим металлическим защитным шлемом было невыразительным.

Она проверила приборные доски, следя за критическим реактором, когда еще один ультрафиолетовый луч вспыхнул перед ними. Действуя быстро, пилот поднял космолет вверх, гравитация давила на неровный край их генераторов., резавших поля, компенсировавшие гравитацию.

— Они пытаются убить нас! — закричал пилот металлическим голосом. Остальные взволнованно ожидали в каютах, пока происходил безумный полет мимо орбитальных систем обороны.

Арта пристально смотрела на приборные доски.

— Управляй космолетом, будь ты проклят. Я не спущу глаз с состояния космолета. Какие из мониторов критические? За чем мне нужно следить?

Пилот, маленький лысый мужчина, тяжело сглотнул, пот потек по его лицу. Его голос опять раздался из громкоговорителя.

— Квадратный монитор слева. Если красная линия…

«Вега» заскрипела, когда сила инерции отбросила Арту в сторону, но ультрафиолетовый ланцет смертоносных частиц безвредно проскользнул мимо.

— Я собираюсь научиться управлять этой штукой, — Арта пообещала сама себе. — Как только мы будем далеко отсюда, ты научишь меня.

— Если допустить, что ты проживешь долго, — ответил пилот. — Следи за теми голубыми полосками на экране квадратного монитора. Это система жизнеобеспечения и подачи воздуха… Мы окажемся в беде, если одна из них откажет. Продолговатый монитор прямо над системой жизнеобеспечения следит за генерированием гравитационного поля, которое не дает нам быть раздавленными. Числа, которые ты видишь, обозначают генерирование компенсирующей гравитации против ускорения. Если любое из тех чисел поднимется выше сорока двух или начнет падать, скажи мне. Дисплей отдела ЛС справа показывает соотношение материи и антиматерии в топливе. Если он начнет показывать какое-либо несоответствие, сообщи мне немедленно. У нас есть все еще большой запас мощности, но тот удар пробил брешь позади Си-2.

— Си что?

— Си, как в самолете. Два остается. Ничего критического.

Арта облизала губы, наблюдая за дрожавшими дисплеями мониторов. «Я знаю, ты хотела, чтобы это выглядело как надо. Или, но это…»

«Вега» дернулась, затряслась и помчалась вперед, пока второй пилот вертел рычаги управления. Дисплеи, за которыми Арта старалась следить, сильно пульсировали.

— У нас критически поднялось давление в одном из генераторов гравитаций!

— Подтверждается. Я стабилизируюсь.

Арта нервно наблюдала, как отсчет уменьшался.

— Что случится, если они выйдут из строя?

— У нас могут быть структурные повреждения. Это проклятый военный космолет, знаешь ли. У нас не такая оконченная, конструкция фюзеляжа, чтобы поглощать распад гравитаций. — Пауза. — Худшее позади. Одни Боги знают, на что бы это было похоже, если бы они получили предупреждение о том, что мы приближаемся.

Арта вздохнула, чтобы ответить, и засопела, когда гравитация вдавила ее в кресло. «Вега» уклонилась от еще одной смертоносной молнии.

Когда давление уменьшилось, искры посыпались у нее из глаз и она почувствовала дурноту и головокружение. Она смотрела на монитор системы жизнеобеспечения, пока ее мозг пробуждался после временной потери сознания. Неудивительно, что пилоты летали лежа на спине.

— Я полагаю, это предел их досягаемости. Куда теперь, мисс Фера? Поскольку вы отдаете приказания, что дальше?

Арта покачала головой, заставляя свой ум работать.

— Риклос. Бери курс на Риклос.

— Но это Сасса.

— Проклятие, правильно, там! Теперь бери курс и лети, или ты хочешь ждать, чтобы они послали за нами пару военных ракет?

Арта ворчала про себя, когда «Вега» рванулась вперед и начала долгую перемену курса, что оставило ее бледной и чувствовавшей головокружение.

Святейший Сасса пристально смотрел на Майлса бесстрастными водянистыми глазами. Поддерживаемый своими гравитационными полями Его Святейшество завис в воздухе, как огромный воздушный шар в виде человека, запутанного в микленские ткани ярких цветов, которые блестели и мерцали. Высоко вверху свет дробился на тысячу разноцветных лучей, которые искрились на ковре, переливавшемся от кроваво-красного до полупрозрачного рубинового цвета.

Майлс испытывал острое чувство неловкости, когда Джакре шагал рядом с ним, опустив подбородок. Он сжал руки за спиной и нахмурился. Джакре был одет в обычную яркую форму и в присутствии Сасса выпятил свой большой живот.

Майлс стоял спокойно и позволял своему блуждавшему взгляду бродить по драпировкам на стенах, ловко подсвеченным световой скульптурой стеклянных стен. В воздухе носились запахи аниса и можжевельника — освежавшего сочетания ароматов.

— Что мы должны думать об этом сообщении? Что замышляет этот Синклер Фист? Джакре, что ты думаешь об этом, — спросил Сасса монотонным голосом. Он сжал свои пухлые кулаки, его кольца отбрасывали мерцавшие узоры на роскошную перламутровую мантию.

— Что мы можем думать? — Джакре повернулся и широко развел руки. — Мы, может быть, видели спектакль, какую-то постановку, чтобы смутить нас.

— Легат? Вы согласны? Это спектакль?

Майлс почесал за ухом и поднял глаза. Бесцветный взгляд Сасса поедал его.

— Военная игра — не моя епархия.

— Мне нужны твои мысли, твои впечатления.

Майлс заскрежетал зубами, вытягиваясь во весь рост. Голограмма, представленная сассанскими шпионами, показывала картины военных маневров, во время которых Риганская дивизия ветеранов пала при постепенной атаке.

— Ваше Святейшество, что мы действительно знаем? Синклер Фист проводил учения и, очевидно, демонстрировал какое-то превосходство на поле боя над Риганским штурмовым дивизионом. Могло это быть шарадой? Чем-то чтобы смутить нас? Возможно.

«Как я разыгрывал это? Что правильно в этой трясине? Чему они поверят?» — Майлс страдал от первых мучений в своей новой роли. Он нервно взглянул на Джакре и заметил затаенную враждебность адмирала. То же самое раздражение было видно и в надменном взгляде Сасса. Вздрогнув, Майлс осознал, что ни одно из его когда-то близких доверенных лиц не ободряет его.

«Почему? Что я сделал? Наверняка они не могут знать о моем вмешательстве в расписание полетов».

— Возможно? — повторил Сасса, в конце концов.

Внезапное понимание наполнило мозг Майлса.