В интересах государства-2. Величие - Алекс Хай Страница 55

— Как же так вышло, что вы стали ищейкой?

Козлянинов жестом пригласил меня сесть и сам опустился в свое любимое кресло. На столике его уже ждали готовые трубки и ароматный табак. Когда старик принялся набивать трубку, я почувствовал яркий фруктовый запах. Словно он клал туда настоящий чернослив.

— Вы ведь тоже не думали, что ваша судьба сложится таким образом, Михаил Николаевич, — улыбнулся генерал-адъютант. — Вам-то как раз не нужно объяснять, как это бывает.

Я пожал плечами.

— Бывает по-разному. Одни стремятся служить, а их не берут. Другие не хотят идти в Отделение ни за какие коврижки, и их буквально силой привязывают к службе. Кто-то помогает из принципа, ради идеи. Кто-то — ради денег или защиты. По-разному бывает, ваше благородие. Для кого-то работа ищейкой проклятье, а для иного — спасение.

Козлянинов кивнул и уставился на меня в упор.

— А что она для вас, Михаил Николаевич?

Я усмехнулся.

— Выбора у меня, прямо скажем, не было. Сперва не хотел, затем втянулся… А теперь уже и не представляю жизни без этого. Хотя от отпуска бы не отказался.

Видимо, мой ответ удовлетворил старика, поскольку тот выпустил струйку дыма и добродушно рассмеялся.

— Да уж, служба — она как цирк. Один раз попал под купол — всю жизнь скачешь. Это затягивает. Знавал я одного врача. Простолюдин, но хирург с золотыми руками. Так он то же самое говорил о своем ремесле. Нужно иметь определенный склад характера, чтобы выдерживать эту работу. Но без нее такие, как мы, чахнут.

Видимо, поэтому Козянинов даже после отставки продолжал собирать сведения о происходящем в городе. Не мог смириться с вынужденным бездельем. Привыкший развивать бурную деятельность, на пенсии он, должно быть, едва не зачах.

Трубка погасла, и Козлянинов положил ее на столик.

— Мой вам совет, Михаил Николаевич. Если все закончится успешно, вам будет положена награда. Щедрая, не сомневаюсь. Будет соблазн почивать на лаврах и отойти от дел. Непременно будет, уж я-то знаю. А это болото затягивает… Не позволяйте себе расслабляться. Займитесь делом, да таким, чтобы череп трещал от нагрузки. Иначе начнете сходить с ума. Вот разменяете восьмой десяток — тогда и отдохнете. А до тех пор не давайте себе спуску. И жену себе выбирайте правильную: не будь рядом моей Катерины, я бы до генерала не дослужился.

Я улыбнулся.

— Спасибо, ваше благородие. Правда, если победим, полагаю, мало кто сможет позволить себе роскошь расслабиться. Слишком много дел наворотила Ксения Константиновна…

* * *

Наша компания воссоединилась лишь после ужина. Первой вернулась Матильда, но сразу же поднялась в свою комнату и спустилась лишь к трапезе. Насколько я понял, с Ирой она отношения не выясняла. Значит, предпочла излить гнев только на меня. Спасибо, конечно. Нам всем это сейчас так поможет…

Да и вообще я не понимал до конца, чего это она так взвилась. Ладно бы я поматросил и бросил, так нет же. Хотя, судя по всему, бесилась она именно из-за того, что мы с Ирой намеревались пойти дальше… Уж не знаю, какую судьбу тетя Мотя пророчила подопечной, но мне в ней места точно не было.

Ладно, сейчас все равно было не до этого. Может перебесится.

Корф и Бестужев заехали, когда уже подавали чай. Дольше всех по городу болталась Грасс. Я уже начал беспокоиться, когда она все же появилась на пороге — мокрая от дождя, уставшая и мрачная.

— Три из пяти наших убежищ уничтожили, — сказала она, согревая ладони о чашку. — Хорошо, что мы не успели наладить связь между всеми ячейками. Нашли не всех. Но теперь у меня остался всего полтора десятка одаренных.

— Мало, очень мало, — отозвался я. С такой армией Зимний штурмовать бессмысленно. Разве что придется заручиться поддержкой «массовки». — А футболисты и остальные?

— С этим получше. Мне удалось договориться о встрече с некоторыми петропольскими подпольщиками. Она состоится сегодня, нас будут ждать на Апрашке. Нас будут ждать к одиннадцати.

Матильда недоверчиво покосилась на Анну.

— Нас?

— Да, — кивнула девушка. — Обязательным условием для встречи они обозначили присутствие Вальтера Макаровича и… Михаила.

Я чуть не выронил ложку, которой размешивал сахар.

— А я-то им зачем?

— Понятия не имею, — продолжала бухтеть Анька. Видимо, с утра настроение у нее лишь ухудшилось. — Мне это не нравится, но без вас говорить они отказываются. И это правильно. Я — лишь посредник, а договариваться и обещать должны вы. Точнее, господин Корф.

Шеф и Бестужев переглянулись. Пистолетыч пожал плечами, давая понять, что сам не знал ответа на этот вопрос. Гавриил Петрович исподтишка взглянул на меня.

— Может ты кому-то из местных хвост прижал? Вспоминай, Михаил.

На Апрашке? Нет. Я там и появлялся-то редко, а если уж и совался, то либо в сопровождении лиц из внутренних органов, либо инкогнито, если требовалось пересечься с информатором в каком-нибудь кабаке. Да и это было всего пару раз. Да, была однажды буча, когда мы искали Аспиду, но тогда все закончилось довольно быстро и безболезненно.

— Это вряд ли, — я покачал головой. — Не было у меня конфликтов ни с кем из этой братии. Да и не работал я с ними толком — вы же меня на Аспиду бросили. Ею и занимался. Так что не имею понятия, на кой черт я им понадобился. А ты, Ань, что думаешь?

— Я думаю, что если они требуют твоего участия, то идти стоит. В конце концов это вам нужна их помощь, а не наоборот. Предполагаю, торговаться они будут по полной программе. Выжмут из вас как можно больше. Так что еще большой вопрос, договоритесь ли по условиям сотрудничества.

Корф молчал, обдумывая полученную информацию. Но Аня была права: это нам была нужна помощь, так что лучше не выпендриваться, хотя бы поначалу. А там либо договоримся, либо вспомним, что среди нас есть менталисты… Хотя я бы не хотел использовать силу. Рискованно, да и нечестно.

— Хорошо, поедем, — наконец сказал Пистолетыч. — И раз хотят Михаила, будет им Михаил.

Аня кивнула.

— На этом у меня все. И можно мне чего-нибудь покрепче чая, а то я весь день на ногах, а в схронах холодно и сыро. Чую, завтра буду в соплях по пояс.

Воронцов вызвался поработать лакеем и с разрешения Козлянинова налил Ане бокал коньячку. Пока она переводила дух, слово взял Бестужев. Он достал из портфеля толстый пакет.

— Сходил в наши архивы и добыл актуальную карту Кронверка, снял копию. Изучите планировку Цейхгауза. Я уже отметил некоторые посты, но завтра получу полную информацию о разнарядке и расположении.

Он положил пакет в центр стола возле вазы с фруктами. Матильда выгнула тонкую бровь.

— Браво, Гаврила. Надеюсь, в архиве следов не оставил?

— Обижаешь, мать. Если что, я своей пятой точкой сейчас рискую похлеще вашего: в отличие от вас, я не могу отсидеться в особняке и должен ходить на службу. Не попадаться дорогого стоит.