Полет валькирий - Владимир Марышев Страница 54

— А ты никогда не пытался сотворить кого-то, подобного себе?

— Я не испытываю в этом потребности. Следует создавать новое, а не повторять пройденный путь. Кроме того, расчеты показывают, что наибольшую стабильность этому миру обеспечивает контроль со стороны одного-единственного разума.

«Более чем прозрачный намек, — подумал Родриго. — Впрочем, даже Хид сразу понял, что нам здесь делать нечего».

— Слушай, Мак, — сказал он, — я хочу увидеть тебя. Разговаривать с бесплотным духом, знаешь, не очень-то приятно. Мне известно, как ты выглядел… м-м… находясь на Земле. Но не сомневаюсь, что с тех пор ты очень изменился.

— Мне не совсем понятно твое желание, — ответил Мак. — Смысл любого разговора состоит в обмене информацией. Какое значение может иметь внешность собеседника?

— Ну… — Родриго поразился тому, насколько «нечеловечески» мыслит Мак. — Словами всего не передашь. Только взглянув на тебя, я получу такую информацию!.. А в чем вообще проблема? Что, это трудно осуществить технически?

— Нет. Но твое тело придется перевести в чуждую ему среду и снабдить мощной защитой, иначе ты тут же погибнешь. Это потребует определенных энергетических затрат. Они сравнительно невелики, и все же я не вижу смысла в нерациональном расходовании энергии. К тому же, увидев то, что я покажу, ты все равно не получишь представления о моей подлинной сущности. У тебя не хватит знаний, чтобы правильно интерпретировать данные визуального наблюдения.

Родриго почувствовал легкое раздражение.

— Знаешь что, Мак, я охотно верю, что мы, занимаясь ненужной болтовней, расходуем ничтожно мало драгоценной энергии. И все же повторю свою просьбу еще раз. Я просто хочу тебя увидеть. Увидеть — и все. Видишь ли, мы, люди, на редкость любопытны. Да ты и сам любопытен, иначе не проявил бы к нам интерес. А уж пойму ли я что-нибудь из увиденного — пусть это тебя не беспокоит.

— Хорошо. Но тебе следует приготовиться к необычным ощущениям.

— Уже готов, — нетерпеливо ответил Родриго и вдруг оторвался от земли. Легко, как пушинка, он взмыл метров на пять и лишь затем ощутил мягкое прикосновение, словно к нему начала ластиться огромная невидимая кошка. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Стоило Родриго пошевелиться, как обволакивающая тело податливая субстанция становилась упругой, возвращая его ногу или руку в прежнее положение.

В воздухе возникла рябь, стволы деревьев стали искажаться, будто преломляясь в частоколе выросших на поляне стеклянных сталагмитов. Затем сверху заструились блестящие серебристые нити, но не беспорядочно, а группируясь вокруг Родриго и постепенно сплетаясь в густую сеть. Еще не сформировавшись окончательно, она начала быстро вращаться, так что землянин оказался висящим внутри сверкающего веретенообразного кокона.

Воздух стал сухим и горячим, даже обжигающим, кожу слегка пощипывало, словно от сотен слабеньких электрических разрядов. Но это ощущение длилось недолго — его сменило другое, совершенно неправдоподобное. Внезапно Родриго показалось, что он превратился в жидкость, мельчайшими капельками разбрызганную внутри огромной сферы. При этом каждая капля жила собственной жизнью, мыслила доставшейся на ее долю крохой разума! По-видимому, Родриго пребывал в этом состоянии не больше минуты. Затем та же сила, которая раздробила его «я» на тысячи, миллионы микроскопических сущностей, снова «слепила» их воедино.

Вокруг расстилалась тьма, и замороченный мозг не сразу додумался до простой вещи: все процедуры «чистилища» уже позади, а чтобы разогнать мрак, достаточно открыть глаза. Наконец Родриго так и сделал.

За последние дни ему довелось пережить немало потрясений, вот и сейчас со словами «уже готов» явно не следовало спешить. Он находился внутри прозрачного сосуда, напоминающего исполинское яйцо, которое кто-то вознес на чудовищную высоту и оставил висеть между небом и землей. Леса не было и в помине. Внизу простирались иные «джунгли» — нагромождения огромных сиреневых кристаллов. Все они имели форму шестигранной пирамиды и, похоже, были равного объема, хотя одни, с широченным основанием, едва приподнимались над поверхностью, а другие торчали километровыми шпилями. Время от времени между вершинами соседних пирамид бесшумно проскакивали целые пучки каких-то мощных разрядов.

«И все это — Мак? — подумал до предела изумленный Родриго. — Какими же мы были слепцами, какими самовлюбленными пигмеями! Конечно, сами по себе гигантские размеры мало что значат. Динозаврам, например, они не помогли — скорее наоборот. Но если предположить, что каждая из этих пирамид под завязку набита даже не мыслящей субстанцией, а обыкновенными молектронными схемами…» Он даже не смог как следует развить свою мысль — воображение пасовало.

Тем временем несколько пирамид одновременно «задымили», как проснувшиеся вулканы, и над их вершинами стало быстро разрастаться полупрозрачное облако. Приглядевшись, Родриго понял, что оно вовсе не было газовым. На самом деле пирамиды извергали материал для строительства грандиозного сооружения. Оно было настолько ажурным, что казалось сплетенным из золотистых нитей. В перекрестьях тончайшей паутины горели крошечные алые шарики. Судьба этого эфемерного «здания» вызывала серьезные опасения. Его «стены» ходили ходуном, выгибались, словно настоящая паутина от дуновения ветра. Однако проходили минуты, а оно все еще держалось, не собираясь обрушиться, как карточный домик. Напротив, продолжало расти, обзаводясь причудливыми «пристройками» и «башенками».

Неподалеку возникло еще одно подобное сооружение, только сравнительно небольшое, тонкое и высокое, как минарет. Родриго обернулся и увидел сразу с полдюжины «зданий», стремительно тянущихся к небу. Некоторые из них соприкасались и врастали друг в друга, образуя настолько густые переплетения золотистой паутины, что сквозь нее уже с трудом просматривались очертания сиреневых кристаллов.

«Что это? — подумал Родриго. — Энергоуловители? Коммутационные сети? Своеобразные органы чувств? Скорее всего что-нибудь второстепенное. Надо думать, постоянная, незыблемая основа Мака — это пирамиды, а все остальное создается по мере надобности».

Но тут он увидел нечто, совершенно сбившее его с толку. Одна из самых высоких пирамид раскрылась, выпуская наружу мясистый розоватый «ствол», увенчанный, словно шляпкой гриба, полушаровидным утолщением. «Растение» поднималось все выше, «шляпка» достигла гигантских размеров и покрылась глубокими извилистыми бороздами, придававшими ей сходство с человеческим мозгом. Родриго испытал какую-то неловкость, словно Мак зашел дальше, чем позволяют правила приличия. «Шляпка» все раздувалась, раздувалась и вдруг беззвучно лопнула, выбросив целую тучу черных хлопьев. Они беспорядочно мельтешили в воздухе, распространяясь в стороны, но почему-то не поднимаясь выше отметки, на которой застыло прозрачное «яйцо».

Родриго силился понять суть происходящего, но не мог. Дважды у него возникало ощущение, что это не он наблюдает за Маком, а как раз тот тысячами глаз разглядывает его, жалкую букашку, заточенную в стеклянном пузырьке. Вместе с тем ему почему-то казалось, что Мак его надувает, демонстрируя лишь одну из своих ипостасей. Ну не верилось, что могущественный хозяин планеты представляет собой всего лишь скопление однообразных пирамидок. Ведь даже примитивный детский конструктор состоит из множества различных деталей! Конечно, такое сравнение могло показаться притянутым за уши, и все-таки…