Теща Дракулы - Анастасия Монастырская Страница 54

Ум гибнет от противоречий, а сердце ими питается. Можно ненавидеть человека, как подлеца, а можно умереть за него, как за ближнего.

Некто

* * *

— Интересная история! Значит, князь Дракула не только существовал, но и ничто человеческое ему было не чуждо! — прервал Ебату ернический голос. — Подумать только — влюбиться в собственную тещу! Это какой-то инцест получается!

— Вы считаете, что я все это выдумал? — не без угрозы спросил Ебата, сжав ручку трости.

В зале вдруг воцарилась испуганная тишина.

— У него нет пальцев, — еле слышно выдохнула одна из девиц.

Ебата весело оскалился.

— И у него зубы!

— Что, господа? Начнем потеху?

* * *

— Прости, я опять опоздала!

Мирча открыл глаза.

— Ничего страшного, дорогая. Я думал.

— О чем? — Вика кокетливо прижалась к нему.

— О предопределенности.

Почему-то ей это не понравилось:

— Предопределенность? Ерунда какая-то! Лучше бы ты думал о нашей свадьбе!

Они шли под промозглым питерским снегом.

— В какой-то степени наша свадьба — тоже элемент предопределенности. Пока не могу объяснить, но я это чувствую. Что-то должно случиться. Причем очень скоро.

— Если мы не прибавим шагу, то я могу потерять работу. Знаешь, какой у меня начальник? Настоящий вампир!

— Серьезно?

— Шутка! Кажется, мы пришли.

— Подожди! — Мирча напрягся, уловив запах свежей крови. — Вперед пойду!

— Вот еще глупости! — дернула плечиком Вика. — Я уже большая девочка! И вообще, это мое задание, а не твое!

Не дожидаясь ответа, она рванула дверь и скрылась в помещении.

— Идиотка! — Мирча раздул ноздри, вдыхая грязный теплый воздух. Потом включил внутреннее зрение. Вот Вика резво поднимается на второй этаж. На щеку ей падает горячая капля. Она недоуменно стирает ее и открывает рот, чтобы…

— Не визжи!

Вампир был старый, сильный и опытный. И, что немаловажно, сытый. Однако от этого не менее опасный. Вика попала как куренок в ощип. Теперь стояла, недоуменно оглядывая ошметки пиршества. Ее модные сапожки переступали из одной лужи крови в другую.

— Что здесь происходит? — заикаясь, спросила она.

— Ужинаем.

Вампир сидел на столе, нога на ногу. Из всех членов петербургского общества вампиров он оставил в живых только одного — председателя.

— Ну, и ты, красотулечка, проходи, располагайся! Чувствуй себя, как дома. Ты кто?

— Жу-журналистка.

— Значит, представитель средств массовой информации. Знаем-знаем, информирование народных масс, пропаганда там всякая, агитация. Ну, и зачем ты здесь? Еще одно интервью с вампиром?

— Д-да-а…

— Меня, кстати, Юбатой зовут. Да ты не бойся, выбери себя стул почище и присаживайся.

Вика оглядела зал, едва сдерживая приступ тошноты.

— Я лучше постою.

— Как угодно! В ногах правды нет. Спрашивай, чего ты там хотела?

— Почему он жив? — Вика кивнула в сторону председателя, чей рот был перепачкан в крови.

— А, этот… Прелюбопытный экземпляр. Он в своем роде тоже вампир. С биологической точки зрения. У него порфирия.

— Патология крови? — Вика уставилась на незнакомого ей мужчину. — Если бы не эта «болезнь вампиров» — не было бы мифов ни о Дракуле, ни о прочих вурдалаков. Но я ни разу не видела…

— Тогда смотри во все глаза, красотулечка! Один случай на двести тысяч! Говорят, правда, что порфирия — следствие инцеста. Но лично я в это не верю. Если это так, то кругом одни вампиры были. Посмотри на него! Кожа коричневая, со временем станет еще тоньше, потом начнет лопаться от солнечного света. Еще немного и все тело покроется шрамами и язвами. Нош и уши деформируются, а руки у него и сейчас выглядят не ахти!

— Вы с таким удовольствием об этом рассказываете!

— Считаешь, что я должен плакать? — он задумчиво посмотрел на испачканные руки. — Жалость унижает…

— Бред какой-то! Это, наверное, шутка, да? Сергей Иванович постарался? Кетчупа налили, сейчас фотограф придет, фотографировать будет. Мы так уже не раз делали! И ваш портрет с этим ужасными зубами во всю полосу! «Кровавое пиршество вампира-маньяка!»

— Вампир-маньяк — это уже перебор, красотулечка, — не согласился Ебата. — Зачем народ лишний раз пугать? Тем более он в вампиров все равно не верит!

— Вы меня убьете, да? — как-то обмякнув, спросила Вика.

— Наверное, но разве это так важно? Что значит твоя жизнь в сравнении с моей? Секунда! От того, будешь ли ты жить или нет, ничего не изменится. Мне же дано менять мир! Так стоит ли волноваться о своей жизни?!

— Это моя жизнь!

— Ну, насмешила! — зашелся в хриплом смешке Ебата, впрочем, тут же закашлялся.

Раздался глухой удар, Вика вскрикнула, начав заваливаться, и чьи-то сильные руки бережно уложили бесчувственное тело на заранее подстеленную куртку.

— Это что еще за представление?! — выпрямился Ебата.

— Это я у тебя хотел спросить, — усмехнулся высокий черноволосый незнакомец. — Убери этого недокормыша! Поговорить надо!