Лето придёт во сне. Часть 2. Оазис - Елизавета Сагирова Страница 53

А вот тут я удивилась.

– Зачем?!

Яринка брезгливо скривилась.

– Вспомнила его отца потому что. И подумала, что здесь ведь вообще непонятно, что будет завтра. Всего можно ожидать. И что лучше я сделаю это в первый раз с Яном, пока есть возможность, чем потом какой-нибудь старый пердун на меня залезет.

Я обдумала её слова и согласилась с ними. Если уж тебя угораздило влюбиться, как бы подруга не отрицала своей влюблённости в Яна, то надо воспользоваться этим по полной программе. Можно даже сказать, что Яринке здесь повезло куда больше, чем большинству местных девушек. И даже больше, чем девочкам из так называемых приличных семей, которым родители сами выбирают мужа, руководствуясь лишь своими соображениями.

Эта мысль неожиданно принесла мне почти эйфорическое облегчение, и я потянулась к кульку шоколадных конфет, который Яринка положила между нами, но тут со стороны моря снова донёсся всплеск. Но на этот раз громкий, явственный, такой, что его уже нельзя было списать на разыгравшееся воображение.

– Ты слышала? – спросила я Яринку, сдавленным от испуга голосом. – Плещет что-то…

Но подруга посмотрела на меня удивлённо.

– Конечно, плещет, это же море. Ветер дует, вот вода и плещет.

Я собралась уже возразить, что ветер может гнать волны, но не может ударить по воде так, чтобы раздался именно всплеск, но Яринка, вновь наполняя стаканчики вином, затараторила:

– Я же тебе ещё ничего не рассказала. Так вот, ты офигеешь! На чём я остановилась? В общем, ближайшие шесть месяцев мы с Яном можем не беспокоиться. Он будет придумывать, что я должна сказать его отцу, я буду это говорить. Те деньги, которые Оазис получил за меня на аукционе, покрывают чуть меньше половины моего долга. Я буду танцевать и постараюсь тоже выплатить хоть что-то. А Ян попробует убедить отца купить меня ещё на полгода, и, если у него это получится, то я закрою долг, понимаешь?

Я медленно кивнула. Половина долга! Только за аукцион! А я ещё ни на шаг не приблизилась к своей свободе. Ведь мытьём посуды в кафе отрабатываю разве что еду да одежду. И, раз подруга так меня опередила, то…

– Если Ян уговорит отца купить тебя ещё на полгода, – мой голос зазвучал так жалобно, что самой стало противно, – ты уедешь с ним?

– А вот тут самое главное! – Яринка сунула мне в руку наполненный стаканчик, я машинально взяла его. – Ведь в тот момент, как деньги будут уплачены, я стану свободной, а значит, могу идти на все четыре стороны? Но на все четыре я не хочу. А хотим мы с Яном пожениться, когда мне исполнится четырнадцать лет.

– Чего? Да тебя его отец скорее своими руками утопит, чем разрешит сыну…

– Погоди ты! – перебила Яринка, – Дослушай сначала. Думаешь, мы тупые совсем, не понимаем? Нам потому и нужно, чтобы старпёр ещё за полгода заплатил. Погасить долг и дождаться моего дня рождения. Потом Ян увезёт меня отсюда и мы поженимся, но так, чтобы никто не знал. А затем… пей, давай! За это тоже надо.

Подруга, не дожидаясь меня, лихо опрокинула свой стаканчик, но я лишь чуть-чуть пригубила вино, показавшееся сейчас даже кислее, чем в первый раз. Торопливо закусила конфетой, ожидая продолжения Яринкиного рассказа.

– Так вот, – заговорила она, – После того, как поженимся, мы убежим. Насовсем. Ото всех.

– И куда вы убежите? – спросила я, но за полсекунды до ответа, каким-то образом уже знала, что услышу. Может голос-без-слов шепнул, а может, проявила себя пресловутая женская интуиция.

– На Запад, – ответила Яринка и залпом допила вино. – На Запад.

Опять что-то шумно плеснуло в море, на этот раз, кажется, даже ближе, но я не обратила внимания. Запад. С того момента, как мы с Яринкой оказались в движущемся товарняке и стало ясно, что обратно нам уже не вернуться, я заставляла себя думать и о Дэне, и о других, и о своей мечте сбежать в далёкие счастливые страны, как о безвозвратном прошлом. Получалось это у меня не всегда, надежда упрямо теплилась под грузилом здравого смысла, время от времени напоминая о себе во снах, в случайных мыслях, в мимолётных грёзах о лучшей доле. И сейчас подруга двумя простыми словами разбудила её, подняла из почти уже зарытой могилы, вдохнула жизнь.

– На Запад… – шёпотом повторила я, смакуя каждую букву.

– Ну да! – радостно закивала Яринка. – Ян говорит – это реально, если есть деньги. У него есть кое-что. А я накоплю, буду танцевать каждый вечер в Айсберге, а днём мыть посуду или убирать номера, не важно.

Я машинально кивала, только сейчас начиная осознавать, что Яринка, описывая планы на будущее, говорит только о себе и о Яне.

– Ян, оказывается, давно об этом думал, как и мы, представляешь? – Яринка лучилась от счастья, не замечая той бездны отчаяния, в которую я погружалась с каждой следующей её фразой. – Ему многое не нравится здесь. Говорит, сплошное лицемерие. Людям рассказывают о духовных скрепах, о традиционных ценностях, а сами… те, кто во власти, творят беспредел. Все заповеди нарушают, да и вряд ли даже в бога верят, зато заставляют остальных.

Я кивала: хоть я не видела ничего, кроме тайги и приюта, и о том, как живут в городах обычные люди, имела мало представления, но понимала, что Яринка права. И Ян прав.

– Старый мудак, отец Яна, сам у власти, – продолжала подруга, – и Ян с детства на это враньё смотрит, он о Западе давно подумывал. А как сюда приехал да увидел, что здесь женщин продают-покупают, посмотрел на гостей… а это ведь всё не последние люди в стране! Так точно решил, что драпать отсюда надо, пока сам не стал как отец.

– Кстати, странно, что не стал, – осторожно заметила я. – С детства привыкнуть должен был ко всякому такому.

Яринкино лицо мгновенно смягчилось, губы изогнулись в нежной улыбке, ресницы опустились.

– Нет, он не такой. Мне мама говорила – к чистому грязное не пристанет.

Пытаться разубедить её в чём-то я не стала, да и не хотела. Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив. А потом… ведь правильно подруга сказала: здесь вообще непонятно, что будет завтра, так не стоит и переживать.

Но Яринка вдруг насупилась, собрала на лбу складочку.

– Вот только мы ещё не решили, как быть с тобой.

– А что со мной? – осторожно спросила я и машинально сложила пальцы крестиком.

– Как выплатить твой долг так же быстро, как мой?

– А мой зачем так быстро выплачивать? – горько вырвалось у меня, и Яринка глянула с возмущением.

– Что значит – зачем? Ты думаешь, я без тебя куда-то поеду?!

Чувствуя, как приятное тепло зарождается где-то под сердцем, я неловко забормотала:

– Так ведь Ян… зачем ему ещё меня с собой тащить? Если не получится мой долг выплатить, вам нельзя оставаться…

– Молчи, – веско оборвала меня Яринка, – Яну я сразу сказала, что без тебя никуда, и он ответил – правильно, нельзя бросать друзей. Я же говорю – он такой… А мы с тобой потом ещё придумаем, откуда деньги взять, время есть. Давай-ка и за это выпьем.