Игра в послушание, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе - Борис Карлов Страница 53

Секретный агент Яблочкин идет по следу. — Путешествие на антресоли, сопряженное с риском для носа

Весь предыдущий день, пятницу, лейтенант Яблочкин, тайный агент, прикомандированный к Секретному отделу Главного Управления милиции, опрашивал тех людей, которые могли видеть Петю Огонькова в его новом качестве. На этот раз Яблочкин не стал одеваться в шпионской манере, а вышел из дома в джинсах и легкой курточке. Хотя наступил первый день лета, и светило солнце, было еще немного прохладно.

Сначала Яблочкин зашел к Маринке Корзинкиной, которая не рассказала ему ничего нового, за исключением того, что в тот день, когда Петя Огоньков появился маленьким у нее в комнате, она носила его к целительнице Эльвире. Она понадеялась на силу магических заклинаний колдуньи, но все вышло совсем по-дурацки. Увидев перед собой крошечного мальчика, колдунья так перепуталась, что ее саму уже было впору везти к каким-нибудь еще другим целителям…

Яблочкин сходил к этой Эльвире, а, вернее сказать, Тосе Табуреткиной, но не застал ее дома. Не было уже и медной таблички на ее двери. Ее престарелая мамаша сообщила, что Тося наконец-то взялась за ум и устроилась работать посудомойкой. Яблочкин сходил в кафе и поговорил с Тосей, но ничего от нее не добился. Тося упорно от всего отказывалась. Твердила, что она свое отсидела, и больше знать ничего не хочет. Что никаких гномиков она не видела и что у нее в мойке завал работы. Потом она заплакала, и Яблочкин ушел ни с чем.

Потом он встретился со Славиком Подберезкиным, и тот с перепугу проговорился об участии Пети в морском бое. Яблочкин не знал, что модели судов стреляли из своих орудий по-настоящему, а Славик, само собой, этого не уточнил. Пожурив мальчика за рискованное для Пети баловство, Яблочкин отправился в судомодельный кружок, чтобы поговорить с Иваном Кузьмичом Мореходовым. Он тоже мог что-то заметить, а любая деталь, дополняющая сведения по делу, могла где-то сработать впоследствии.

В кружковой комнате все ребята столпились в одном углу, у нового многофункционального компьютера. Губернатор сдержал слово: в понедельник сюда привозил это чудо, а инструктор из фирмы уже третий раз приходил проводить занятия.

Самого Мореходова можно было заметить не сразу: Иван Кузьмич сидел в сторонке за верстаком и неторопливо обтачивал маленький деревянный шпангоут. Вся эта суета вокруг нового компьютера, как казалось, к нему не имела отношения. Сказать по правде, он недолюбливал электронику, полагая, что в ней нет души. А вот в вырезанной и отшлифованной своими руками деревянной детальке он эту душу находил. Он, кстати говоря, и линейкой-то редко пользовался, предпочитая делать все «на глазок», и этот удивительный «глазок» ни разу еще его не подводил. Но не все ребята обладали, конечно, таким редким талантом, и все-таки больше доверяли показаниям электроники, нежели своей интуиции и глазомеру.

Яблочкин представился как сотрудник милиции и напрямик спросил у Мореходова, не заметил ли тот чего-нибудь странного и необычного во время морского боя.

Иван Кузьмич перестал пилить и внимательно посмотрел на Яблочкина поверх очков.

— А что вы, собственно, имеете ввиду, молодой человек? — спросил он довольно неприветливо.

— Ну если бы, допустим, вот этот мальчик, — Яблочкин показал фото Пети Огонькова, — управлял во время соревнований подводной лодкой.

— Что значит «управлял»? С берега, что ли?

— Нет, изнутри.

Некоторое время Иван Кузьмич смотрел на Яблочкина, и лицо его постепенно начало багроветь. Потом он погрозил пальцем, лицо его задергалось и он с надрывом заговорил:

— Послушайте… я старый больной человек… Зачем, зачем вы говорите мне такие вещи. Конечно, да, может быть, я уже не в своем уме, но разве вас это касается? Зачем вы пришли, чего вам от меня нужно? Оставьте меня в покое, я устал, я больше не могу…

В комнате стало тихо, все повернулись. У Ивана Кузьмича на глазах появились слезы. Яблочкин подумал, что дети, наверное, приняли его за хулигана, и он торопливо показал всем свое удостоверение работника милиции. Затем извинился и выбежал на улицу.

«Несомненно, несомненно он что-то видел, — бормотал он про себя. — Все, кто его видел, ведут себя так же странно. Видел, но ни за что не признается. Хотя бы я теперь знаю, что он видел, а это тоже кое-что.»

Напоследок, уже под вечер, Яблочкин зашел к родителям Пети и попытался их, как умел, успокоить.

— Не волнуйтесь, граждане, — сказал он бодро, по-военному. — Живым или мертвым, а вашего сына мы непременно разыщем.