Небо Атлантиды - Антон Первушин Страница 53

– Что всё это значит? – спросил полковник у Риана, но тот только покачал головой.

* * *

Громова разбудил звонок мобильного телефона.

– А? Что? – спросонья забеспокоился он.

– Это у тебя, Костя, – отозвался Лукашевич, который всё ещё рулил, ведя «рено» по просёлочным дорогам.

Громов полез в нагрудный карман. За всей стрельбой, беготнёй и нервотрёпкой он совершенно забыл про маленький плоский «мобильник» с оплаченной на год вперёд SIM-картой, который вручил ему сам Фокин перед отправкой. Как и Лукашевичу, как и Стуколину.

«На всякий пожарный случай», – сказал капитан ФСБ тогда.

Значит, наступил такой случай.

Громов взъерошил волосы и поднёс трубку к уху:

– Алё.

– Фокин на связи, – услышал он знакомый и трижды проклятый голос. – Где вы, парни?

– Мы тебе не парни, – ответил Громов. – Подставил нас, урод?

– С чего вы решили, что я вас подставил? – Фокин искусно разыграл изумление. – Всё ведь прошло как надо. Как и планировали. Надеюсь, Олбрайт жива? Она с вами?

– С нами, с нами. Что можешь предложить? У тебя есть окно на границе?

– Слушайте внимательно, товарищ подполковник, – в голосе Фокина зазвучали твёрдые нотки. – Я нахожусь в Штабе обороны Литвы. Это в Вильнюсе. Мы ждём вас всех здесь. Полиции и военным отданы соответствующие распоряжения. Немедленно сдавайтесь властям. Слышите? Немедленно. Вас доставят по назначению.

Громов ещё не совсем проснулся, но ему вполне хватило рассудительности, чтобы сказать просто и прямо:

– Иди ты в задницу, Фокин!

Ангеле, прислушивавшаяся к разговору, прыснула в кулак.

* * *

– Иди ты в задницу, Фокин! – сказал Громов, после чего из трубки послышался женский смех и связь оборвалась.

Фокин невидяще огляделся вокруг. Риан, Фоули и полковник Вайкшнорас ждали резюме, но не дождались.

– Сволочи! – ругнулся Фокин. – Я тут мир спасаю, а они с девками развлекаются!

– С девками? – переспросил Риан. – А госпожа Олбрайт с ними?

– Госпожа Олбрайт с ними.

– Развлекается?

– С девками.

– Госпожа Олбрайт развлекается с девками?

– Да.

– Что значит да?

– Прекратите этот бред, – потребовал Фокин и нажал кнопку повторного набора последнего номера.

Ответом ему были длинные гудки.

* * *

– Прошу прощения у дам, – сказал воспитанный Громов, а потом спросил у Лукашевича: – Скажи, Алексей, ты лучше меня разбираешься в этих вопросах: по «мобильнику» можно отследить человека?

– Теоретически можно.

– Значит, нам следует избавиться от «мобильников».

Громов взял свой телефон и без всякого сожаления выбросил его в окно. Когда и Лукашевич сделал то же самое, Константин выжидающе посмотрел на Стуколина.

– А у меня нет, – Стуколин виновато улыбнулся. – Фокин мне велел его на груди держать, а я в штаны переложил, ну и раскокал при катапультировании.

– Ясно, – подытожил Громов. – Теперь вся наша мобильная связь ограничена телефоном Ангеле. Вы ведь не возражаете?

– Нет, – откликнулась Ангеле. – Пользуйтесь на здоровье.

В траве у лесной дороги остались лежать два телефонных аппарата сотовой связи. Через полминуты один из них ожил и начал подавать сигнал вызова. Ещё через минуту он замолчал, и запел другой аппарат. На радость малоимущему литовскому грибнику…

(Литва, август 2000 года)

К родовому хутору Бачинскайте добрались уже затемно. Ангеле сама открыла гараж, и Лукашевич ввёл «рено» внутрь.

Долгий извилистый путь по лесным и просёлочным дорогам вымотал всех, а Лукашевича – особенно. Потому попив наскоро заваренного чаю, он завалился на диванчик и сразу уснул. Громов же, который успел перехватить пару часов сна ещё по дороге, объявил себя «дневальным» и установил очерёдность дежурств: три часа он собирался отсидеть сам, затем – Стуколин, затем – Золотарёв, и только потом, если понадобится, – Лукашевич.

Золотарёв против такого порядка не возражал, бросил плед прямо на пол и свернулся на нём калачом, подложив под щёку кулак. А Стуколин заявил, что ему вполне по силам посидеть ещё час вместе с Громовым, обсудить текущий момент.

– Потом не жалуйся, – предупредил его Константин.

– Не буду, – пообещал Алексей.

Женщинам выделили одну из комнат с окнами во двор. Было уже ясно, что они не убегут, но подозрительный Стуколин, поглаживая пластырь на брови, обошёл дом и забил ставни найденными в кладовке гвоздями.

Ангеле отнеслась к его недоверию спокойно. У неё вообще наступил период умиротворения и душевной радости, который бывает у многих лётчиков-испытателей через несколько часов после опасного полёта на новой сноровистой машине. Потому когда она закрылась в ванной комнате, чтобы «привести себя в порядок перед сном», то воспользовалась смартфоном не для вызова бригады спасателей из числа охранников аэроклуба, а для отправки письма следующего содержания: «Ребята, тревога отменяется. Я виновата – не разобралась в ситуации. Ещё раз повторяю: тревога отменяется. Считайте предыдущее письмо дурацкой шуткой. Завтра или послезавтра приеду и всё расскажу. Целую всех. Ваша Ангеле».

Исправив таким образом свою «ошибку» и очень довольная этим, Бачинскайте отправилась в комнату с забитыми ставнями. Через минуту после того, как её голова коснулась подушки, она уже спала и ей снились облака, серебристые истребители с красными звёздами на крыльях и почему-то – русский пилот Алексей Стуколин в высотном компенсирующем костюме. Всё это напоминало растиражированную открытку к юбилею советских ВВС, но, как ни странно, не вызывало ни малейшего отторжения…

* * *

Поговорить спокойно и без свидетелей у Громова со Стуколиным не получилось. Только они устроились за столом и включили электрочайник, как из «женской» комнаты вышла Мадлен Олбрайт. Ни слова не говоря, она взяла свободный табурет и тоже уселась за стол, положив руки на клеёнку и поджав губы.

– Вы когда-нибудь спите? – спросил Громов, которому её презрительное молчание было в тягость.

– Я мало спать, – отозвалась Олбрайт. – Мне надо работать.

– Понятно, – с нехорошей усмешкой сказал Стуколин. – Тяжело, наверное, управлять целым миром?

– Почему вы думает, что я управляю миром? – воззрилась Олбрайт на Алексея.

– Потому я и думает, – передразнил Стуколин, – что и думать нечего. Это раньше было: Америка и Советский Союз. Зона влияния тут, зона влияния там. А теперь одна Америка осталась. Конкурентов на власть нет. Китай вон собирался да быстро отказался. Им важнее, чтоб их дерьмовое шматьё покупали. А вы теперь лезете, куда не просят. Кто вас в Югославию звал, а?