Страж границы - Александр Тимьянов Страница 52

- Пускай химер! - скомандовал мастер Киран.

Его помощники открыли клетки, установленные меж ровными квадратами центурий. Натасканные на нежить псообразы, варрены, кислотники и огневики залились воем, перекрывшим даже упыриный, и бросились вперёд. Они сцепились первым делом именно с упырями и вурдалаками. Началась форменная свалка, замедлившая продвижение армады. Ведь даже мёртвому тяжело шагать, когда у тебя под ногами катаются твари, некоторые из них так и норовят вцепиться в вцепиться голень, оторвать конечность целиком, полить кислотой или пыхнуть жарким пламенем, которому не помеха проливной дождь. И эту толпу, затоптавшуюся на месте, лучники посылали одну горящую стрелу за другой.

- Проклятье! - хлопнул Гаштаг себя кулаком по бедру латной перчаткой. - Д'Арси, они топчутся на месте и их расстреливают! Твои труповозки не справляются!

- Не всё сразу, Гаштаг, - ответил ему Лионель д'Арси, - нельзя сразу давать максимальную нагрузку колоколам и кадильницам. Они просто не выдержат. А без них по такой погоде нам лучше сразу обратно за перевалы уходить.

Первые ряды их армии сейчас более всего напоминали бурлящий котёл. Жидкая грязь кипела от кислоты и пламени, изрыгаемого химерами. Над ними вился чёрный дым, смешивающийся колдовским туманом, он, казалось, просто глотал зомби и упырей с вурдалаками из первых рядов. Однако всё быстрей метались языки колоколов на труповозках, всё сильней курились проклятые кадильницы. И с каждой минутой глаза зомби и скелетов наливались огнём, они быстрее шагали вперёд, поднимая над головой оружие. Вот уже уверенно идёт армия по дерущимся химерам с вурдалаками, перешагивают зомби и скелеты через сцепившиеся комки живой и мёртвой плоти. Вплотную подступают к стальной стене, образованной наконечниками алебард.

Шагов за полста твари, миновав дерущихся под их ногами упырей и химер, перешли на бег. Они разогнались и врезались в первые ряды алебардиров. Зомби совершенно не смущали лезвия, впивающиеся в их гниющую плоть. Солдаты принялись за работу - алебарды взлетели и опустились на головы и плечи тварей. Топоры легко рубили гниющую плоть и кости тварей, раскалывали черепа, отсекали конечности. Это была уже не Давильня, здесь всё взаправду. Руки со скрюченными пальцами тянутся к телам. Ходячие мертвецы размахивают скверным оружием, они облачены в плохонькие доспехи или только части их, которые не спасали от тяжёлых лезвий алебард, их рубят в капусту, куски тел, часто даже ещё шевелящиеся, громоздятся под ногами алебардиров. Но часто, слишком часто поверх них валятся и солдаты. Иные зомби, забывая о врагах и сигналах колоколов с труповозок, кидались на них, стремясь добраться до свежей плоти, выщелучить кусочек из панциря доспехов. Солдаты пользовались такими моментами, рубя по тварей по спинам, ломая алебардами хребты.

Лучники продолжали посылать горящие стрелы в толпы мертвецов. Уже не так твёрдо соблюдались залпы, некоторые уже палили вразнобой. Слабенькие маги огня, приставленные к жаровням, исправно поддерживали в них пламя. А вот колдуны посильнее творили куда более жуткую магию. Они не разменивались на молнии и огненные шары. Их заклятья были иногда весьма зрелищными, вроде пламенных бурь, окутывающих целые акры земли, вместе с покрывающими их тварями, или потоков ледяного воздуха, заставляющих кости скелетов трескаться и рассыпаться. Иногда же их было невозможно заметить. То замолкнут несколько колоколов на труповозках, то твари, правящие ими, роняют уродливые головы на грудь и вываливаются с козел, то лопаются проклятые кадильницы. И эти заклятья часто приносили куда больший ущерб врагу, нежели все пламенные бури и цепные молнии. Потому что от них страдали не только труповозки, но младшие личи и некроманты, направлявшие всю эту орду тварей. Колдуны врага отвечали им той же монетой. На головы нам сыпались молнии и огненные шары, купола серого праха защищали тварей, жуткий ветер нёс тучи праха, забивавшего нос и рот, из-за которого становилось невозможно дышать, люди кашляли, падали на колени, плевались чёрной слюной, многих рвало.

Из-за этого в чётких построениях и тяжёлых центурий центра, и алебардирских полков фланга образовывались прорехи, в которые врезались подгоняемые колокольным звоном зомби. И если центральным центуриям было легче справляться с этим - солдаты задних рядов теснили их щитами, рубили короткими мечами, дробили булавами и шестопёрами; то бойцам с древковым оружием приходилось куда тяжелее. Тут алебардой не помашешь, а бросать своё оружие, конечно, нельзя. Вот тогда за дело и брались мы или рондашьеры. Алебардиры расступались, пропуская нас, и мы кидались грудью закрывать эти пробоины в теле построений.

Я всегда бежал во главе своего бывшего отряда, вернее троих парней, Деребена, Глостера и Шольца. Снорри, как и всех гномов, забрали в отдельный хирд, выставленный в центре, где они своими секирами шинковали нежить, как говаривал мой бывший командир, в промышленных масштабах. Гимарта и Хаиме оставили в тылу, прикрывать огнём наше возможное отступление. Мастер Велит присоединился к товарищам по цеху, борющимся с личами и некромантами на магическом фронте.

Так вчетвером мы сталкивались с тварями, работая двумя парами. Я с Деребеном и Шольц с Глостером. Это ничуть не походило на тот танец, что плясали мы в осквернённой церкви. Мы рубили бушующих тварей, опьяневших от запаха льющейся крови и близости столь желанной плоти жертв. А как только выбивали всех их, нас теснили в задние ряды алебардиры, спешащие занять свои места в построении и вступить в бой.

Под ногами у нас трещали обломки древок, мы спотыкались об отрубленные конечности, пинали головы, в шлемах и без. Это был мой первый настоящий бой. До того я сражался либо в лихих налётах верхом или нападал из засады, а всё это бои скоротечные, не больше пары десятков минут. А тут настоящая пехотная баталия, в грязи, крови и мерзости. После каждого такого прорыва я возвращался в тыл и окидывал взглядом боевых товарищей. На целый ряд уменьшилось число алебардиров, многие рондашьеры и стражи щеголяли не слишком чистыми повязками и корпией. Мне и самому досталось дважды. Первый раз меч зомби зацепил голову, спас шлем, краем которого лоб и рассекло. Во второй - на плечи мне запрыгнул каким-то неправедным чудом уцелевший вурдалак. Он рванул когтями куртку и кольчугу у меня на плече, потянулся зубами к шее. Другой, менее привычный, человек на моём месте потерял бы сознание от жуткой вони. В лицо мне полетела отвратная слюна. Я попытался ухватить его левой рукой за голый загривок, но тот был слишком скользкий, не за что зацепиться. Когти и клыки тянулись к моему горлу, под тяжестью вурдалака я упал на колено. Поняв, что за загривок вражину не ухватить, я вцепился ему в глаза, дёрнул руку, оттягивая пасть от горла. Зубы клацали всё равно в опасной близости от защищённой лишь кольчугой плоти моей. Вурдалак дёргался, рвал когтями на ногах мой бок, раздирая куртку, скрежеща по стальным пластинам, укрепляющим её, и кольцам кольчуги. От этого мы с ним окончательно повалились наземь, практически под ноги остальным сражающимся. И тут вдруг какая-то сила оторвала от меня вурдалака, следом меня подняли на ноги и оттолкнули за спины. Всё, что я успел разглядеть, это гиганта-рондашьера, держащего тварь над головой. Он швырнул её под ноги, а подошёдшие алебардиры мигом превратили в неприглядное месиво.