Дочь Нефертити - Татьяна Семенова Страница 51

Трое друзей, изнывая от жары, медленно шли по пыльной дороге, в сопровождении слуг Джедхора. Раскалённое солнце светило так ярко, что глазам было трудно смотреть, его обжигающие лучи накалили не только землю, но и воздух, который тихо дрожал, не давая вздохнуть всей грудью. Стены города, маячившие вдалеке, в этом горячем мареве казались видением, миражом, а беспощадно яркое небо было вовсе не голубым, а выжженным практически до белизны.

Главный слуга, которому Джедхор отдал распоряжение сопровождать гостей и исполнять любое их желание, видя, как незнакомцев утомил путь, поспешно подошёл к ним и предложил немного передохнуть, выпить воды и поесть фруктов.

— Попить было бы неплохо, — сказал Ваня, после того как Саша перевёл слова слуги, — а останавливаться, пожалуй, не стоит, лучше быстрее дойти до города, тем более, он уже совсем близко. Но, знаете, ребята, — жалобно добавил он, — если мы в течение пятнадцати минут не доберёмся до какой-нибудь тени, то я просто сварюсь, как рак.

— И на твоей могиле напишут эпитафию, — сказала Аня. — «Здесь лежит Иван Оболенский, сваренный заживо в прошлой жизни своего друга».

— Вообще-то, я слышал, что люди опасных профессий — испытатели, альпинисты, спасатели — никогда не говорят о смерти, — заметил Саша. — Пора бы и нам взять на вооружение этот принцип.

Аня перестала улыбаться. Она хотела что-то возразить, но тут как раз слуга принёс кувшин с водою, и это событие полностью поглотило внимание всех троих. А, утолив жажду, они сразу переменили тему.

— Ты прочитал на экране «Фаэтона»? Сколько времени мы проведём здесь? — тихо спросила Аня у Саши.

— Всё произошло так быстро, я почти сразу крышку захлопнул и убрал прибор в сумку. По-моему, там было…

Саша не успел договорить, потому что из толпы носильщиков донесся странный звук, похожий на стон. Аня и Саша повернули головы и увидели изумленные лица слуг с расширившимися от удивления глазами. Все смотрели на Ваню. А тот с сияющей улыбкой на лице и стоном безмерного наслаждения лил себе на голову холодную воду из кувшина. Египтяне, как заворожённые наблюдали за происходящим. Саша быстро подошёл к Ване и выхватил у него кувшин, но, к сожалению, сосуд был уже совершенно пуст.

— Ты чего? — не понял Ваня.

— Это же вода для питья, балбес!

— Ну и что?

— Ничего! — возмущённо объяснил Саша. — Её пьют, а не купаются в ней. Чистая вода среди пустыни — это же ценность величайшая. А ты куда её льёшь? В песок.

— Называть мою голову песком — в высшей степени беспардонно с твоей стороны, — Ваня уже понял, что был неправ, но решил спрятать неловкость за очередной шуткой. — В моей голове, как правило, рождаются гениальные мысли, а если мозги сварятся на этой жаре, то… — видно было, что Ваня еще не придумал финала своей шутки.

— То что? — поторопила Аня.

— Гениальные мысли, тоже будут вареными, а это, конечно, диетично, но не так вкусно, и главное, в них резко падает содержание витаминов…

— Витамины в мыслях? — Аня сдержанно улыбнулась. — Бред какой-то! Я думаю все как раз наоборот: если твоя голова как следует прожарится, все лишние мысли испарятся и останутся одни гениальные

— Шутки шутками, уважаемый автор гениальных мыслей, — вмешался Саша, — но слуги осудили твое поведение и смотрят сейчас, как на дикаря.

Ваня пригладил мокрые волосы и, повернувшись к публике, все еще не пришедшей в себя, произнёс:

— Ах, простите, уважаемые коллеги, я не нарочно!

— Скажи спасибо, что они не понимают тебя, — сказал Саша. — И запомни на будущее: купаться только в реке.

— Там, наверно, крокодилы, — предположил Ваня. — А что во всем городе нет ни одной бани? Все ходят мыться на реку?

— В богатых домах есть купальни, — успокоил его Саша. — И даже пруды с утками и лилиями.

— А нас пригласили в богатый дом? — не унимался Ваня.

— Сам-то как думаешь?

— Ну, не бедный, наверно. Столько слуг, колесница красивая…

— Тогда чего спрашиваешь?

— Так, на всякий случай. В конце концов, если человек богатый, нечего жалеть на меня воду. Мог бы и на вас полить, тем более, что мы спасители. Может, попросим еще пару кувшинчиков?

— Иди, балбес, — улыбнулась Аня и хотела дать Ваньке подзатыльник, но решила отложить на потом, ведь за ними наблюдало множество удивлённо-испуганных глаз.

— До города совсем недалеко, — сказал Саша. — Думаю, никто уже не успеет свариться, Вань.

Солнце нещадно слепило глаза, и Ваня прищурился, чтобы разглядеть стены города. Потом, вспомнив что-то, порылся в карманах, достал тёмные очки и с гордостью водрузил их на нос.

— Так-то оно лучше, — удовлетворённо произнёс он. — А ты, Ань, смеялась надо мной в Москве, помнишь?

— Тогда они смотрелись странно: осень, пасмурно… — откликнулась Аня.

— Там была маскировка, — объяснил Ваня. — А здесь… здесь они просто очень кстати.

— Слушай, Иван, — вмешался в их разговор Саша. — Мне кажется, что наши сопровождающие скоро попадают в обморок.

— Почему? — удивился Ваня.

— Ты им расслабиться не даешь. Посмотри на лица этих несчастных.