Поднять перископ - Сергей Лысак Страница 51

Через десять минут Михаил со своими офицерами — старпомом и стармехом уже стоял на палубе крейсера в окружении матросов и офицеров. Сюда же пришел и командир — капитан второго ранга Иванов, лично захотевший поздравить подводников. Ради такого визита Михаил даже переоделся в свою форму штурмана торгового флота и теперь чувствовал себя в ней все «теплее» и «теплее». Жара тропиков давала о себе знать. Все офицеры поздравляли их с успешным переходом через два океана и интересовались подробностями, но командир крейсера после взаимных приветствий и поздравлений пригласил Михаила к себе. Старпом подлодки и старший офицер крейсера стали согласовывать вопрос перегрузки снабжения. Надо спешить воспользоваться моментом, пока погода позволяет. Старшие механики занялись обсуждением перекачки топлива и воды. А Михаил с Ивановым удалились для обмена информацией.

Командирская каюта на крейсере не шла ни в какое сравнение с его каютой на подводной лодке, и Михаил с удовольствием упал в мягкое кресло. Иванов вызвал вестового и дал распоряжение накрыть стол в командирском салоне, а сам перешел к делу. Больше всего его интересовали подробности перехода через Атлантику и Индийский океан, и как это удалось сделать втайне от всех. Рассказ Михаила его впечатлил. Когда же Михаил поинтересовался причинами такой задержки и отсутствием радиосвязи, то услышал не очень приятные новости.

— Нечем порадовать вас, Михаил Рудольфович. У меня такое впечатление, что нас держали под наблюдением еще до выхода из России. Уж очень много разного люда вокруг крутилось. А после выхода из Зунда нас постоянно опекал какой-нибудь английский крейсер. Передавали, как эстафету, один другому. Похоже, англичане о чем-то пронюхали.

— Неудивительно с нашими бюрократами. Лодка для всех отправляется в Арктику, и перед выходом на нее приносят накладные на получение лоций и карт Индийского океана и Дальнего Востока. И эти накладные прежде, чем они попали к нам на борт, мог видеть не один человек. Поэтому я уже не удивляюсь осведомленности англичан.

— Понятно. И в общем-то неудивительно. Но это не все. Мы недавно заходили в Коломбо для бункеровки углем и узнали последние новости. Японцы перекупили в Италии два броненосных крейсера — «Ниссин» и «Кассуга». Что-то там затевается, недаром нас направили для усиления Владивостокского отряда. И после выхода из Суэцкого канала нас взяли еще под более пристальную опеку. Всеми силами пытались усыпить бдительность этих провожатых, и все-таки после выхода из Коломбо удалось от них оторваться ночью, погасив все огни. Именно поэтому мы и не задействовали радиотелеграф. Надеялись обнаружить вас так.

— Ясно, Петр Романович. А теперь слушайте то, чего вы пока не знаете. Если пойдете Корейским проливом, то постарайтесь пройти его не позднее 23 января. Потому что 24 января намечен выход японского флота из Сасебо. 26 января основные силы японского флота должны быть невдалеке от Порт-Артура. В ночь с 26 на 27 января намечено нападение на наши корабли в Порт-Артуре. Это начало войны.

— Но откуда вы можете это знать, Михаил Рудольфович?! Вы ведь столько времени были оторваны от берега!

— Я это знаю, Петр Романович. У меня свои источники информации, поверьте на слово. И я хочу предупредить вас, чтобы «Днепр» не стал случайной жертвой. Этим я обеспечиваю и свои интересы. Встреч с крейсерами японцев вам надо избегать любыми путями. Они превосходят вас как в скорости, так и в вооружении. Даже бронепалубные, из отрядов адмиралов Дева и Уриу. Не говоря о броненосных крейсерах адмирала Камимуры. Эта информация строго секретная и держите ее в тайне даже от своих офицеров.

— Ох, непростой вы человек, Михаил Рудольфович… Понимаю… Вот, значит, для чего вам мины Шварцкопфа…

— Как там они, кстати?

— В полном порядке, двадцать четыре штуки, как и обещали. Там мой старший офицер с вашим уже занимаются перегрузкой. А вот с орудием — увы. Не получилось в последний момент. Чинуши усмотрели в этом нарушение какого-то параграфа. Если мины закуплены на ваши деньги, как благотворительная помощь русскому флоту и переданы вам же для испытаний, как мне сказал Степан Осипович, то вот с орудием и снарядами даже у него не вышло. Нет никакой возможности передать орудие и снаряды легально. А нелегально… Сами понимаете.

— Плохо… Очень плохо… Это сильно ограничит наши возможности. А топливо?

— С этим все нормально. Специально подготовили под него два танка и сделали отдельную систему трубопроводов с насосами. Взяли двести сорок тонн, с запасом.

— Вот как? Отлично! Возьмем, сколько сможем. То, что останется, слейте во Владивостоке в береговые емкости. Если туда зайдем — заберем. А глупых вопросов не задавали?

— Нет. Удалось погрузить топливо под видом смазочного масла для Владивостокского отряда. Полный бред, конечно, но сошло. В курсе был только старший механик, погрузили ночью, когда вокруг крутилось поменьше народа. К минам тоже особо не приглядывались.

— Дай-то бог… Петр Романович, после перегрузки нам лучше разделиться. Вы пойдете Малаккским проливом, а я Зондским. Не надо, чтобы нас случайно увидели в одном районе.

— Я уже думал об этом и сам хотел предложить то же самое. Ну а сейчас прошу к столу!

Далее беседа пошла в непринужденной обстановке. Михаил опасался заводить разговор о грядущей войне. И так сказал достаточно. Большего, по идее, осведомленный человек знать и не должен. Дата и место начала войны — максимум. А как оно пойдет дальше, знают только господь бог и богиня Аматерасу. Они-то между собой всегда договорятся. В отличие от императоров России и Японии. Иванов тоже не касался этого вопроса. Сообщили ему важнейшую информацию, от которой зависит жизнь корабля и людей, спасибо и на этом. Нечего копать дальше, рискуя нарваться на неприятности. У Михаила не было никаких сомнений, что Иванов считает его связанным с контрразведкой. Иначе откуда у него могут быть эти данные? Да и вся эта затея с «Косаткой», как выяснилось, имела чисто военную подоплеку. И кого попало сюда бы командиром не назначили. Ай да Корф, темная лошадка… И когда все эти сведения подтвердятся, то Иванов будет тем более держать язык за зубами. Поэтому весь разговор велся о переходе через океан, о последних новостях из Петербурга и об очень странной окраске «Косатки». Когда же Михаил сказал, что обнаружил «Днепр» еще среди ночи и следовал за ним, проведя несколько раз учебную минную атаку, а потом «атаковал» из подводного положения перед всплытием, у командира крейсера глаза на лоб полезли. Несмотря на усиленную вахту на мостике, никто не смог обнаружить кружившую вокруг подлодку. Так же, как никто не заметил и перископ.

После выхода на палубу Михаил обнаружил, что перегрузка в самом разгаре. На «Косатку» были поданы шланги, по которым подавались топливо и вода, с помощью грузовых стрел «Днепра» шла погрузка торпед. Командир «Днепра» с удивлением смотрел на все это действо. Все делалось быстро, но без суеты и излишнего напряжения. Михаил задолго до встречи начал проводить тренировки экипажа, и теперь он действовал слаженно, как хорошо настроенный механизм. Иванов только покачал головой.

— Да-а-а, Михаил Рудольфович… Организация работы вашей команды — просто глаз радуется. А бункеровка топливом, так просто завидки берут. Подсоединил шланг, включил насос и качай на здоровье. Не то что нам уголь мешками грузить…