Тень Серафима - Наталья Корнева Страница 50

Образец, принадлежащий Себастьяну, был столь ценен, что для раскрытия магических свойств даже не нуждался в огранке или дополнительной обработке. Он представлял собой естественный сросток двух правильных кристаллов. В полностью натуральном виде аметист был вставлен в специально изготовленный медальон, подобный которому имел каждый маг. При необходимости украшенное рельефной сканью украшение могло вместить до пяти небольших минералов.

Однако аметисты не следовало носить слишком долго: камни действовали как фильтр и имели свойство становиться токсичными. По мере поглощения ядовитых веществ они «засорялись» и теряли стеклянный блеск, приобретая едва заметный глазу пепельно-серый оттенок, похожий на налет плесени. Таким образом, накопивший достаточно «грязи» минерал действовал с прямо противоположным эффектом, отравляя и опьяняя владельца. Им надо бы уйти отсюда до начала обратного действия.

Стоящая рядом София ощутимо расслабилась и, развязно засмеявшись, дернула Себастьяна за рукав. Ювелир с сожалением посмотрел на Искаженную, которой камни помочь не могли. Глаза девушки заблестели, а губы, словно лепестки роз, приоткрылись в волнении. Игриво распустив надушенный веер, София улыбнулась спутнику. Мужчина испытал смешанные эмоции: с одной стороны, в привлекательности и обаянии юной фее было не отказать, с другой — чувство стиля явно хромало. О Изначальный, неужели он заделался перфекционистом? Разве цветущая молодость во все времена не искупала любые шероховатости поведения?

Привыкнув к запахам и немного адаптировавшись, Себастьян обратил внимание, что в зале играет музыка — ненавязчивая, негромкая и ритмичная. В такт ей на сцене двигались пары и группки людей, облаченные в поражающие воображение костюмы из блестящих цветных лент, перьев и золота. Ювелир заинтересованно задержал взгляд на происходящем: движения танцовщиков посреди впечатляющих декораций напоминали полноценное театральное представление. Сцена представляла собой приподнятую на высоту человеческого роста причудливую конструкцию, ажурной лентой опоясывающую зал. Скорее всего, она была поднята и закреплена с помощью магии — никаких дополнительных механических приспособлений ювелир не видел.

Себастьян нахмурился и осуждающе покачал головой — расходовать мощь драгоценных камней на такую ерунду, зная, к каким негативным, разрушительным последствиям приводит каждое искусственное изменение энергетических полей! Хотя нельзя не признать — смотрелось очень оригинально и эффектно. В некоторых из танцовщиков, как это ни поразительно, определенно текла кровь оборотней — уж слишком грациозными, пластичными и быстрыми были их движения. Пока это были только танцы, откровенные, но танцы. Однако Себастьян знал, что по мере разогревания аудитории действо на сцене постепенно перейдет нечто большее, и к вакханалии смогут присоединиться все желающие в зале.

Вспомнив, что над ними находятся еще двенадцать этажей содрогающихся в наркотическом или алкогольном экстазе тел, ювелиру стало по-настоящему мерзко.

Однако, кто из живущих без греха? Не время и не место предаваться морализму. Нужно попытаться выяснить, кто отправил к Стефану новых ночных гостей, если, конечно, всё это не плод воспаленной фантазии несчастного.

Присев за свободный столик, Себастьян заказал пару бокалов белого вина и принялся разглядывать помещение. Никто из присутствующих не был знаком ювелиру, что было вполне предсказуемо — не его полета птички. Это означало также, что и сильных магов Ледума здесь не было, ведь в своё время Серафим побывал в гостях почти у каждого из них, предварительно выяснив привычки, мельчайшие детали распорядка дня и, конечно же, узнав в лицо. Впрочем, помимо обычных столиков в зале имелись еще и индивидуальные ложи, расположенные по периметру внешней стены. От основного помещения их отделяли лишь тончайшие, голубовато-белые тюлевые занавески. Похожие на лоскуты облаков, они трепетали от малейшего движения воздуха.

Себастьян напряг зрение, пытаясь различить хоть что-то за ними. Для простого смертного это было бы, конечно, невозможно, но ювелиру довольно легко удалось не обращать внимание на дрожащую эфемерную преграду, смотря словно сквозь неё.

Результат не заставил себя ждать. Уже в первой ложе Себастьян с удивлением обнаружил своего нанимателя. Глава ювелиров, собственной персоной, вальяжно откинулся в кресле и, полузакрыв глаза, сосредоточенно курил кальян. Судя по очень маленькой курительной чашке и большому количеству льда в сосуде, Кристофер, по своему обыкновению, не ограничивался табаком, этим вечером отдавая предпочтение смеси гашиша, мёда и патоки. На столике рядом стояло большое блюдо с крупными темно-алыми вишнями, сам цвет которых был каким-то лоснящимся и порочным. Кристофер не обращал внимания на сцену — перед ним, только для него, танцевали его личные танцовщики.

Но причиной удивления Себастьяна было даже не это. Всем известна слабость Кристофера к ночной жизни. Поражало нечто совсем другое, а именно: приметная декоративная лента во всегда продуманном до мелочей наряде главы ювелиров. Глубокий черный цвет её притягивал взгляд, как маятник в руке гипнотизера. И это была не просто деталь одежды. Особым образом завязанная вокруг горла, наподобие шелкового шарфа, лента сообщала всем окружающим о поистине уникальном статусе своего обладателя.

Перед ними был премьер.