Ольф. Книга первая  - Петр Ингвин Страница 5

– Жить будешь здесь. – Длинный Игорехин палец указал на заброшенную землянку.

Полуразвалившимся жилищем не пользовались, видимо, лет сто. Скрытое дебрями, оно находилось в паре часов хода по бурелому, и ни одной тропинки рядом. Как только не заблудились. Обратно ни за что не выйти в одиночку.

– Про это место лишь двое-трое мужиков знают, все свои в доску, – заявил Игореха. – Если явятся – ссылайся на меня, вопросов не будет.

Глянув на часы, он заторопился:

– Бывай. Позже принесу инструменты, посуду и прочее.

«Мирись с соперником своим скорее, пока ты еще на пути с ним; чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге и не ввергли бы тебя в темницу. Истинно говорю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь последнее». Библия, между прочим.

В последнее время я плотно увлекся религией. Не-не, не уверовал, а в информационном плане, как хобби, поскольку не понимал, почему люди воюют, хотя верят в одно и то же. Да, по-разному верят. Казалось бы, нужно искать общее, а не то, что разделяет. Среди тех, с кем пересекался по работе, имелись люди верующие, диспуты с ними частенько затягивались за полночь. Общее нашлось без проблем: иудеи, христиане и мусульмане признают Ветхий завет святой книгой. Дальше начинаются вариации. Чтоб не стучаться фейсом в тейбл и никого случайно не задевать, в том числе читателей моих гениальных статей, пришлось ознакомиться с текстами всех писаний. Кое-что использовал в работе, чтобы придать бессмысленному тексту намек на глубину, но иногда просто к слову приходилось, как в данном случае. «Не выйдешь оттуда, пока не отдашь последнее». Вполне злободневно для всех времен и народов. Вот и меня коснулось. А последовать совету «Мирись с соперником своим скорее» невозможно – судьи уже все решили, слуги потирают руки, темница готова. В общем, на Бога надейся, а сам не плошай. Не получается по Писанию – поступим по мудрости народной.

Утром, когда подмерзший от сна на сгнившем тюфяке из сена я выбрался на «улицу», сослуживец был уже тут.

– Созвонился с одним приятелем, у него есть хороший адвокат. Пообещали заняться.

Я беспокойно ерзнул:

– Через адвоката на тебя не выйдут?

– Полиция? – Игореха расплылся во все тридцать два крепких здоровых зуба: – Разведка рулит! Комар носа. Так что сиди тихо, наслаждайся покоем. Твоими делами уже занимаются.

– Я не смогу сейчас заплатить адвокату…

В ответ чуть получил в глаз.

– Ты мне еще денег предложи.

Я смолк.

– Сочтемся, – уже более спокойно сказал сослуживец. – А пока вот, принимай.

Помимо обещанных посуды и инструментов он принес спички, охотничий нож, бинокль, удочки и лук со стрелами.

– Мог бы ружье, но выстрелы привлекут внимание. – Он сделал виноватое лицо.

Помимо всякой мелочи типа ниток-иголок у меня появились аптечка и одежда для проживания в лесу, а также запас еды, включая такие необходимые соль, чай, перец, чеснок, лук…

– На первое время хватит. По возможности буду наведываться, но не часто. У нас народ ушлый, мигом прознают.

Потом он вкратце рассказал про окружающие места, про жизнь в лесу и его обитателей, и я снова остался один.

Началась жизнь отшельником.

Недолго длилась идиллия, уже на второй день мимо кто-то ломился сквозь чащу. Хорошо различались два мужских голоса. Жутко матерившиеся неизвестные волокли с собой третьего, которому их крепкие выражения и предназначались. Я затаился.

Голоса приближались.

– Любишь кататься – люби и саночки возить, моксель недоекселенный.

Это самое литературное в многоэтажной речи, что обещала согрешившей душе все адские муки с детальным их перечислением. В сравнении с этим круги ада, вышедшие из-под пера Данте – сочинение первоклассника «Как я провел лето».

Грузный топот замер перед землянкой.

– Занято, итить его в самую урну.

– Не будем мешать.

Щель между досками показала обладателя голоса и его дружка. Два деревенских битюга уставились на следы чьего-то обитания. Лежавший в ногах третий – ярко и модно упакованный, при этом рваный и окровавленный – с трудом сдернул что-то с шеи, и незаметным броском вещица оправилась в траву под кустами. После облегченного вздоха модник тут же получил пинок в пах.

– Куда теперь? – спросил первый из местных.

– На берег давай, – буркнул второй.

Они ушли.

Выйти из землянки я рискнул часа через два. Легонько шумели вдали высокие сосны, безоблачное небо прочерчивал, будто мелом по линейке, невидимый и неслышимый самолет. Больше нигде не было ни звука, ни движения. Еще раз удостоверившись, что опасности нет, я полез в кусты. Меня интересовал выкинутый предмет. Должно быть что-то ценное, если парень, которого волокли, не хотел, чтобы оно досталось обидчикам. В лесу мне ценности как слону ласты, но в планах – расчет с адвокатом. Неплохо бы гордо вынуть подарок судьбы и скромно поинтересоваться: «Этого хватит?..»

Брошенной вещью оказался медальон. Или кулон. Еж его знает, как назвать. Не сказать, что ценный или красивый… Скорее, никакой. Так, непонятная хреновина на простенькой ниточке, словно кусок расплавленного свинца. Ни золотом, ни драгоценностями не пахло. Как бы облезлая монета, но даже до монеты не дотягивала.

Со вздохом я сунул находку в карман и прошел в направлении реки, куда отправилась недавняя троица.

Вот. В воде. Труп. Видать, зацепился за что-то на дне.

Если б не я, столь не вовремя занявший землянку, возможно, парня ждала другая судьба. Рассмотреть его, когда тащили, было невозможно, но не приходилось сомневаться в двух фактах: тот был молод и не из этих мест. Настолько ярко в нашем регионе не одеваются.

Что-то со мной не так. Вторая смерть, и снова из-за меня. Не окажись я в определенное время в определенном месте, два человека (неважно, хороших или плохих, это не мне решать) остались бы живы. С другой стороны – что собирались делать с парнем в землянке? Может, утопление – счастье? Если вспомнить проявленную в угрозах фантазию, покойнику, должно быть, повезло, что отмучился быстро.

Если бы да кабы…

Длинной веткой я потыкал в едва просвечивавшую в мутном потоке яркую куртку. Сдвинуть не получилось. Тогда я натаскал удобных в переноске валунов и закидал ими утопленника. Или убитого – как знать, что с ним сделали до окончательного перемещения в воду.

Покойся с миром, парниша. Прости, можно было вмешаться, двое на двое – расклад справедливый… Недавно я пытался помочь, и вот чем закончилось. Да и помогать, не зная дела… Может, будь я в курсе о подробностях, принял бы другую сторону?

Хватит об этом. Не судите, да не судимы будете.

Я отправился обратно.